Дворец ветров - Мэри Маргарет Кей (2012)

С учетом всех обстоятельств он оправился на удивление быстро, столько же благодаря собственному крепкому здоровью, сколько заботливому уходу хакима Гобинда. Два трудных года, проведенных в горах за северо-западной границей, наконец-то принесли дивиденды, потому что они закалили Аша, как не закалило бы ничто на свете. Нетрадиционные методы ухода и антисанитарные условия в лагере – пыль, мухи, беспечное пренебрежение элементарными правилами гигиены и полное отсутствие тишины и покоя, – которые привели бы в ужас любого европейского врача, казались Ашу почти роскошью в сравнении со страшными мучениями и тяготами, какие терпели раненые на территории пограничных племен. Он считал, что ему повезло, – и правильно считал, поскольку, как не преминул заметить Кака-джи, он запросто мог умереть или остаться калекой на всю жизнь.

– Чистой воды безрассудство! – сурово выговаривал Ашу Кака-джи. – Разве не лучше было бы дать одному коню погибнуть, чем погубить обоих и самому лишь чудом избежать смерти? Но вы, молодые люди, все одинаковы: не думаете головой. Тем не менее вы проявили завидную храбрость, сахиб, и я охотно обменял бы всю осторожность и мудрость, приобретенную с годами, на малую долю такой опрометчивости и отваги.

Кака-джи был далеко не единственным, кто навещал Аша. К нему наведывались и другие, например члены лагерного панчаята Марак Нат, Джабар Сингх и старый Малдео Рай, приходившийся четвероюродным братом Кака-джи, – слишком много других, по мнению Махду и Гул База, которые не одобряли столь частых визитов и всячески старались не подпускать посетителей к больному. Гобинд поначалу тоже настойчиво рекомендовал покой, но потом передумал, заметив, что пациент успокаивается, когда слушает всякие сплетни о Каридкоте и любые разговоры о повседневных делах в лагере.

Чаще всех Аша навещал Джхоти. Обычно мальчик сидел по-турецки на полу и без умолку болтал часами, и именно от него Аш получил подтверждение смутной догадки, ранее пришедшей ему в голову: для Биджу Рама, который на протяжении многих лет пользовался покровительством Джану-рани и успел скопить значительное состояние из взяток, подарков и денег за некие неуточненные услуги, настали черные дни.

После смерти нотч придворные, пользовавшиеся наибольшим ее расположением, внезапно были переведены ее сыном Нанду на относительно незначительные должности и лишены прежнего влияния и почти всех привилегий, и это привело в ярость Биджу Рама, чье самомнение и самонадеянность непомерно выросли за годы служения рани. По глупости он выразил свое возмущение, и в результате произошла открытая ссора, в ходе которой Нанду пригрозил ему арестом и конфискацией всего состояния, и Биджу Рам спасся лишь тем, что обратился к полковнику Пайкрофту, британскому резиденту, с просьбой о заступничестве.

Полковник Пайкрофт поговорил с Нанду, который высказался самым оскорбительным образом об осведомителе своей покойной матери, но в конце концов согласился принять от него раболепные извинения вкупе с большим штрафом и забыть о случившемся. Но Биджу Рам явно сомневался в способности Нанду забыть подобную размолвку, и, когда всего через неделю после унизительных публичных извинений Нанду отказал своему прямому наследнику в просьбе сопровождать сестер в Бхитхор, Биджу Рам моментально принялся подстрекать мальчика к бунту и планировать побег Джхоти – и свой собственный.

И здесь Аш тоже оказался прав. Идея принадлежала Биджу Раму, и он вместе с двумя своими друзьями, тоже состоявшими на службе у покойной рани и теперь впавшими в немилость, составил и осуществил план побега.

– Он говорил, что просто сочувствует мне, – сказал Джхоти, – и что он, Мохун и Пран Кришна всегда хранили верность моей матери и знают, что она охотно отпустила бы меня на свадьбу Шу-шу. Но конечно, он помогал мне вовсе не поэтому.

– Да? Тогда почему же? – спросил Аш, проникаясь к своему юному гостю все большим уважением.

Несмотря на юный возраст, Джхоти определенно не был легковерен.