Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского - Чарльз Гати (2013)

Однако в последующие недели, когда администрация Буша старалась обеспечить рекомендованную Бжезинским международную поддержку, сам Бжезинский окончательно перестал поддерживать идею военной операции на том основании, что сейчас как раз время дипломатических действий. «Соединённым Штатам желательно предоставить инспекторам ООН в Ираке несколько месяцев на то, чтобы стало яснее, соглашается ли Ирак, пусть и нехотя, выполнять требования, или намеренно уклоняется от них», – писал он в «Вашингтон пост»[241]. Телевизионное интервью он закончил следующими словами: «Мы – сила номер один. Мы должны идти впереди. Но наша руководящая роль также зависит от того, насколько её воспринимают легитимной. Нам нужно мобилизовать страны на основе общих принципов. И как раз это нам и не удалось сделать»[242]. Администрация Буша не прислушалась к его предупреждениям. Не добившись резолюции ООН в поддержку немедленного использования силы, 19 марта 2003 года Соединённые Штаты начали войну при умеренной поддержке британских, австралийских и польских войск.

Почти во всех высказываниях и статьях Бжезинского до вторжения в Ирак фигурировал условный вопрос: «Если у Ирака будет обнаружено ОМП, то как поступят Соединённые Штаты?» Бжезинский утверждал, что в таком случае основной целью США должно стать устранение ОМП в Ираке, а вовсе не свержение режима. Он также допускал возможность решения проблемы ОМП с помощью политики сдерживания, а не использования военной силы. Если же дело дойдёт до вторжения, то, по его мнению, его должны будут осуществлять силы широкой международной коалиции.

Через шесть недель после вторжения американских войск в Ирак Буш объявил об окончании широкомасштабной операции и о фактической победе – стоя под лозунгом со словами: «Миссия выполнена». Но ещё через несколько недель выяснилось, что послужившая поводом для вторжения задача, задавшая тон всем предвоенным дебатам, так и не была выполнена. Американские войска не обнаружили в Ираке никакого ОМП какого бы то ни было типа.

Именно в этот момент Бжезинский превратился в решительного и яростного противника войны в Ираке, которым его привыкли видеть американские телезрители на протяжении последующих пяти лет. Если другие представители вашингтонского сообщества политологов находили поводы сдерживать свою критику, то у Бжезинского таких поводов не было. Особенно разительным представлялся контраст с Генри Киссинджером, другим бывшим советником по национальной безопасности и старым приятелем Бжезинского по Гарварду. Оба летом 2003 года выступали на Си-эн-эн. Темой обсуждения тогда был вопрос, действительно ли администрация Буша ввела в заблуждение общественность США и всего мира своими заявлениями по Ираку. Ведущий CNN Вульф Блитцер спросил обоих бывших советников по национальной безопасности, должен ли уйти в отставку кто-то из администрации или разведки. «Не думаю, что кто-то должен уходить в отставку, – ответил Киссинджер. – Нужно проанализировать проблему, но мне не кажется, что это был главный фактор в решении президента».

Ответ Бжезинского прозвучал более жёстко: