Отключай - Ребека Уна (2015)

Перевод этой книги был осуществлен при поддержке Института культуры Литвы.

REBEKA UNA

ATJUNK

Перевод с литовского Александры Васильковой

Часть первая

– Вот если Але про поцелуи рассказать, какие они были, ей противно станет. А я порылась, кое-что про них накопала, и, когда почитала, мне понравилось. Почему – не знаю. Может, у меня какие-то эволюционные дефекты и я не приспособлена к современной жизни. Я, например, прочитала, что раньше люди то и дело целовались. Они взаправду целовались, теперь такое было бы совершенно немыслимо. Все прекрасно знают, что, когда целуются взаправду, участники поцелуя раскрывают рты, сцепляются языками и мгновенно обмениваются миллионами бактерий. Слизистая оболочка рта усеяна сотнями тысяч микробов, грибов и других микроорганизмов. Это очень негигиеничная полость. Мы тоже целуемся, но по-другому. Мы избегаем всяких инфекций. И никогда не болеем, ну, почти никогда.

* * *

Эй, можно тебя потревожить?

– Ты меня никогда не тревожишь. Это невозможно.

Ох, все время забываю.

– Представляешь, я докопалась до инфы насчет поцелуев.

– Ты хочешь сказать – взломала информацию?

– Нет. Докопалась.

– А, ты об этом.

Вижу перед собой Алу, лицо у нее бледное и чистое, и не догадаешься, что раньше на нем веснушек было – как зубчиков на ускорителе. Я знаю, каким шампунем она вымыла голову и что ела перед тем, как мы увиделись.

– Расскажу, когда встретимся, – говорю я.

Ала пожимает плечами и выдувает мятный пузырь.

– А сейчас нельзя? Намекни хотя бы.

– Увидишь – сама поймешь.

– Что там такого уж интересного? Мы же каждый день целуемся. М-ма! – Это она меня чмокнула. – Эй, а где твой поцелуйчик? – Ала взвизгивает и пинает меня – конечно, по-дружески.

– На, получай. – Я отсыпаю ей штук восемь.

Мы еще некоторое время так развлекаемся, потом она спрашивает:

– Ты уроки сделала?

– Ага, – говорю. В восьмом классе домашними заданиями не перегружают. – А ты что поделываешь?

– Не видишь, что ли? Путешествую, в баскетбол играю, катаюсь верхом, совершенствую мотоцикл.

– Тот самый, химический?

– Другой уже. С тонким диском. Лететь будет, как прадедовская ракета.

Глаза у Алы горчичного цвета. Когда я их видела? Тысячу лет назад.

– Ладно, не будем про поцелуи. – Я чувствую, как соскучилась по ней. – Давай просто так увидимся.

– Мы все время видимся, детка.

И правда. Я забыла.

– Это ты что сейчас сделала – вздохнула? – Ала уже отвернулась от меня, но теперь опять прицепилась. – Ты же знаешь, как это называется: тоска.

– Знаю, знаю.

Нехорошая вещь. Звучит как ругательство. Ала легко приспособилась, а мне все еще трудно. Я, наверное, по-другому устроена. Не такая совершенная.

* * *

Хорошо поговорить с Алой. Мы с ней каждый день видимся. Болтаем обо всем подряд – о родителях, о друзьях, о программировании, о бионах. Иногда наши разговоры состоят из одного слова, но даже и тогда я понимаю Алу, и она меня понимает.

И все же кое-чего я Але сказать не могу. Не знаю почему. Наверное, стыжусь, что я не такая сильная и продвинутая, как она. Мне нравятся странные вещи – например, меня тянет встречаться с людьми. А вот Ала – одиночка и гордится этим. Она убежденная невстречальщица. Еще меня тянет смотреть старые мультфильмы. Они для малышей, ничего особенного, но я оторваться не могу. Мне нравится смотреть про Винни-Пуха, а для восьмиклассницы это очень большой недостаток. Еще мне нравится рыться в старых книгах и журналах, там я и нашла эти сведения насчет поцелуев.

Ала догадывается про некоторые мои позорные слабости и все время меня тюкает:

– Опять на тебя тоска напала. Нехорошо, регресс.