Каков есть мужчина - Дэвид Солой (2016)

– Она тебя хочет, приятель, – говорит ему Фердинанд.

Они сидят за кованым столиком в парке, где по траве расхаживают павлины, время от времени оглашая окрестности криками. Фердинанд, конечно же, имеет в виду хозяйку квартиры.

Саймон нервно курит.

– Давай же, – говорит Фердинанд, – трахни ее.

Мысль о том, что Саймон может это сделать, не приходила ему на ум, и вместо ответа он лишь хмурится.

– Почему нет? – говорит Фердинанд.

Саймон хмурится сильнее и, наконец, выдавливает:

– Ей, наверное, уже сорок.

– И что? – Фердинанд быстро оглядывается, желая убедиться, что рядом нет чужих ушей, и говорит: – Она наверняка знает пару интересных штучек. И, знаешь, она вообще не так уж плоха. Очень красивые ноги. Ты заметил?

Саймон ничего не отвечает.

– Она вполне себе секси, – говорит Фердинанд. – То есть в молодости она, наверно, была огонь.

– Ну, может, в молодости, – бормочет Саймон.

– Кем она была тогда?

Саймон молчит несколько секунд, прежде чем сказать:

– Она говорила, что была почти чемпионкой по плаванию…

– Только формы у нее не соответствовали. Забавно. – Фердинанд улыбается. – Эти пловчихи все без груди. Так почему ты не трахнешь ее?

– А ты почему?

– Она хочет не меня, – говорит Фердинанд с нажимом. – А тебя.

– Она была пьяной.

– Она всегда пьяная.

– Что ты думаешь делать вечером? – спрашивает Саймон.

– Я думаю, ты должен ее трахнуть, – говорит Фердинанд.

– Серьезно…

– Я серьезно…

– Нет, я в смысле, какие планы на вечер?

– Она тебе не нравится? Совсем?

– Нет, – говорит Саймон. – Не вполне.

– Не вполне?

– Нет.

– А по-моему, она что надо, – говорит Фердинанд. – Серьезно. Я думаю, ты должен ее сделать.

Саймон закуривает новую сигарету. Он курит с самого утра, даже больше обычного.

– А знаешь, – говорит Фердинанд, – по бровям женщины можно точно сказать, какой у нее кустик на лобке.

Саймон смеется – смешок вырывается сам собой. И он опять собирается спросить о планах на вечер, но друг его опережает:

– Ты что, совсем не хочешь трахнуться?

Саймон пожимает плечами, сует в рот сигарету и принимается рассматривать черную, жирно крашенную поверхность кованого стола.

– В этом ничего такого, – говорит Фердинанд. – Я просто думаю, ты должен завалить ее. И тебе наверняка понравится, вот и все.

Они сидят молча с минуту, Саймон продолжает изучать кованые извивы стола, а Фердинанд разглядывает людей в парке. Затем он спрашивает:

– Так чем займемся вечером?

Саймон снова обретает голос и предлагает посетить выставку, посвященную Кафке.

– Ну что ж, ладно, – говорит Фердинанд.

Но несмотря на многочасовые поиски, они так и не находят эту выставку и в итоге проводят еще один вечер, слоняясь по историческому центру столицы Старой Европы, запруженному трамваями и туристами.

– Ты правда не хочешь ее? – спрашивает Фердинанд.

Они сидят друг напротив друга на скамьях пивной, среди шквала голосов, литровая кружка пражского светлого перед каждым, и уже порядком набрались.

– Она далеко не дурнушка, – говорит Фердинанд. – Мне даже интересно, какая она без одежды. То есть тебе что – совсем не интересно увидеть ее голой?

Саймон будто не слышит. Он глазеет по сторонам. Но на щеках у него выступает румянец.

Наконец он поворачивается к Фердинанду:

– Я думаю, завтра нам надо поехать дальше, – говорит он. – То есть уехать из Праги.

– Правда? – Фердинанд явно удивлен.

– Ты хочешь остаться?

– Не так чтобы…

– Я – нет, – говорит Саймон.

– Ладно.

– Значит, уезжаем завтра?

– Если хочешь.

Они заглядывают на вокзал – посмотреть расписание. И решают, что их следующей остановкой будет Вена, – Саймона, кажется, интересует тамошнее Kunst[15]. Поезд отходит около десяти утра.