Девочка и мальчик - Мортен Браск (2017)

Ничего этого Майя не помнила, знала только по маминым рассказам. В один из таких дней, почувствовав приступ депрессии, отец снял домик на юге Ютландии, никому ничего не сообщив. Уехал туда в субботу утром. Перед тем как выйти из дома, долго сидел возле спящей дочки и гладил ее по волосам. Мама рассказала об этом много лет спустя.

Владельцы дома нашли тело и достали из петли. Отец не хотел, чтобы труп обнаружил кто-то из членов семьи. За несколько недель до этого он составил завещание. И написал дочери письмо, которое Майе должны были отдать, когда ей исполнится восемнадцать. В письме был рисунок – маленькая девочка в поле, а высоко в небе он сам, смотрящий сверху на эту девочку.

Такое доверие со стороны Майи, рассказавшей об отце, было очень трогательным. Я растерялся, не зная, что сказать. Сказал, что мне очень жаль. Мне хотелось ее обнять, но я не решился.

Мы просидели в кафе часа два, потом вышли из университета и пошли к парковке. Она ездила на «Порше Кайман». Салон был обтянут светло-коричневой кожей, даже руль был кожаным. Это была машина Адвоката. Мы стояли рядом с автомобилем, продолжая болтать. Я говорил не умолкая. Хотел успеть сказать все, успеть убедить ее оставить Адвоката. Майя слушала меня, потом положила ладонь мне на плечо. Сказала, что хочет увидеться снова.

Спустя две недели случилась та ночь, в которую мы впервые спали вместе. Все утро она молчала. Сказала только, чтобы я уходил. Ей нужно побыть одной. Несколько дней от нее не было никаких известий. Потом она позвонила мне как-то вечером и сказала, что сделала это. Вернула ему ключи от квартиры, от «Порше», цепочку, два кольца, часы «Патек Филипп». Оставила записку, написала, что все кончено, что встретила мужчину, с которым хочет провести всю свою жизнь.

Я спросил, как он отреагировал на разрыв. Майя ответила, что никак не отреагировал. Она знала это сразу. Просто послал ей сообщение, что будет ждать ее, как всегда ждал раньше. У нее осталось множество подарков. Одежда, сумочки, картины. Он много успел ей подарить за эти годы. Она все вернула, послала с курьером, все, кроме сумочки «Гермес».

Таким было наше начало. Мое и Майи.

Дверь приемной за моей спиной открывается. Я знаю, что сейчас позовут меня, момент, которого я жду, наступил. Я все еще стою у окна, машины продолжают сновать по бульвару.

– Пройдемте со мной, – приглашает медсестра.

Я делаю вид, что только сейчас заметил открытую для меня дверь, и иду к ней по скрипящему паркету. Никто в очереди не поднимает на меня глаз.

Медсестра идет впереди меня по коридору. Запах спирта становится отчетливее. Она открывает дверь в небольшой кабинет и заходит внутрь. Достает из шкафа прозрачный пластиковый контейнер с крышкой, кладет его на стол. Там же стопка порнографических журналов и диски с фильмами. Медсестра зашторивает окно.

– Когда закончите, закройте контейнер крышкой и грейте его ладонями. Жду вас в лаборатории, третья дверь дальше по коридору.

– Хорошо.

– Его нельзя переохлаждать, важно, чтобы он сохранял температуру, близкую к температуре тела.

Я остаюсь один в кабинете. Отодвигаю штору. Окно выходит в большой внутренний двор с парковкой. Отпускаю штору и сажусь за стол. У стены стоит экран на высокой подставке. Пульт, обтянутый пленкой. Пленка вытерлась на двух кнопках. Ламинированная инструкция на подставке извещает, как можно запустить фильм. Эта комнатка не похожа на прочие, виденные мной в клинике. Ни стен, обитых деревом, ни штукатурки – голые стены и трубка неоновой лампы под потолком.