Зачем люди живут в 3D, если можно всегда жить в 4D? А там еще и 5D когда-нибудь появится, это будет просто шикоз. Я такой: «Эй, Роберт Дауни-младший, погнали пивасика хряпнем?». И он такой: «Погнали». И мы хряпнем пивасика, чувак. Отвечаю.

5 ноября

Помните, мы должны были пойти на собрание с директором и инспекторами? Это было сегодня. А помните, я обещал быть паинькой и молча сидеть и улыбаться? Ну так вот – не вышло.

Мы почти полчаса дожидались в аудитории, когда же наконец появится директор с двумя инспекторами из Кловерского отдела образования. Так что да, признаю, после этого и всего, что случилось за неделю со мной, мамой, папой и журналом, я был немного не в настроении.

– Что ж, приступим, – сказал Гиффорд и уселся во главе стола. Инспекторы сели по обе стороны от него. – Я собрал вас здесь сегодня, чтобы объявить о новом школьном правиле, к которому я и директора других школ в нашем округе отнесемся со всей строгостью.

Все выпучили глаза и почтительно покивали, всем своим видом выражая рвение. Я из принципа даже не пошевелился.

– Начиная со следующего семестра все обложки, рюкзаки и предметы одежды с любыми логотипами и надписями – запрещены, – сказал Гиффорд. – Очень важно, чтобы вы как члены совета следовали этому правилу сами и подавали пример остальным.

У всех получилось довольно убедительно скрыть недовольство, но я видел, что они совсем не в восторге. Даже Реми молча качала головой.

Я немного подождал, не выскажется ли кто-нибудь против, а затем открыл рот – и понеслась.

– Ладно, согласен, – сказал я. Инспекторы изумились тому, что я даже не поднял руки, прежде чем подать голос. – Я и сам ненавижу читать все эти грубости и глупости каждый день, а если еще хоть раз увижу человека в футболке с надписью «Я сам выполняю трюки», то просто оторву себе лицо и швырну в него. Но как мы можем учиться и взрослеть, если вы постоянно лишаете нас свободы самовыражения?

Все в ужасе повернулись ко мне, как в «Изгоняющем дьявола».

– Знаешь, приятель, – сказал Гиффорд, явно мысленно считая до десяти. – Может, давай лучше мы сами будем разбираться с притеснением учеников?

Клэр так яростно закивала, что у нее чуть голова не отвалилась. Может, ей и нравится подхалимствовать, а я не собираюсь сидеть и смотреть, как у меня отнимают мои права.

– Да, вы-то уж, конечно, знаете, что делать, учитывая, что все больше учеников едва держатся на ногах, впадают в депрессию и бросают школу, – согласился я. – Если кто и умеет принимать решения, так это вы.

– Ты забываешься! – Гиффорд повысил голос. Я чувствовал, что воображаемая дама, помогавшая ему считать до десяти, начинает его подводить.

– А вы злоупотребляете властью! – в тон ему ответил я. – Чему поможет запрет логотипов, кроме ваших консерваторских планов?

– Карсон, замолчи, пожалуйста! – шепнула мне Клэр. Она, казалось, вот-вот взорвется.

Гиффорд побагровел до совершенно нечеловеческих оттенков. Он знал, что я прав – все они знали, – и это втоптало их гордость в грязь.

– Разговор окончен. Все будут следовать новым правилам! – гаркнул на меня Гиффорд и переглянулся с инспекторами. – Кроме того, в наказание за твое неуважительное поведение я лишаю учеников всех внешкольных привилегий до конца учебного года. Пусть друзья благодарят за это вас, юноша.

Уже второй взрослый человек за эту неделю пытается самоутвердиться за мой счет.

– Пойдемте, – сказал Гиффорд инспекторам, и вместе они вышли из аудитории.

Я никогда еще не видел, чтобы в школьном совете на меня смотрели с такой ненавистью. Их лица буквально сочились гневом. Некоторые даже в глаза мне смотреть не могли. Реми чуть не плакала.

– Нельзя наказывать всю школу из-за одного болтливого ученика! – рявкнул Джастин, вскакивая и пиная стул.

– Поверить не могу, что вы все сидели и просто молчали! – воскликнул я.