Привет, Америка! - Джеймс Грэм Баллард (1981)

Новость об утечках вызывала беспокойство – совсем недавно над Северной Атлантикой засекли радиоактивные осадки, но уже пятьдесят лет ни одна из разведывательных экспедиций не могла добыть ничего ценного, ведь алчная нация успела выкачать из своего континента всю нефть и уголь. Более того, двадцать лет назад экспедиция Флеминга вообще закончилась катастрофой. По неизвестной причине команда сошла с маршрута, а все ее члены погибли от жажды среди солончаковых пустошей Теннесси. Спустя четыре месяца спасатели обнаружили заброшенный лагерь близ Мемфиса с обглоданными ящерицами и останками сусликов.

По понятным причинам было решено, что последующие экспедиции непременно должен возглавлять сильный лидер, который сумеет держать импульсивных ученых в ежовых рукавицах. «Нет, – думал он, – пусть назначают кого угодно, только не Грегора Орловского!» К его досаде, некий тайный недоброжелатель из министерства узнал об американских корнях коллеги: прадед и прабабка Орловского вернулись из Филадельфии на родину, в Украину, на самом первом корабле с эмигрантами, сменили фамилию с Оруэллов на Орловских и быстро приспособились к прежней жизни.

Орловский и возразить не успел, как оказался на причале в Плимуте, что в Англии. Ему предстояло руководить командой вроде бы профессионалов, а на деле очень странных людей. Иногда во время плавания через Атлантику Орловскому казалось, что он – надзиратель группы лунатиков. Все члены группы, как и он сам, были американского происхождения, но, в отличие от Орловского, никто из них даже не пытался ужиться среди других народов. С самого отплытия он не сомневался, что каждый протащил на борт какой-нибудь секретный груз: у Орловского давно развился нюх на нелегальный алкоголь, запрещенные батарейки и подозрительно тяжелые чемоданы, забитые угольными брикетами.

Вскоре стало ясно, что причины, по которым большинство из присутствующих присоединились к экспедиции, были далеки от научных, а контрабандой они везли свои коллективные фантазии насчет Америки. После обнаружения юного безбилетника Уэйна все эти беглецы от действительности открыто рассказали о своих целях, объединенные мечтой о «свободе» (последней из великих иллюзий двадцатого века) и твердой верой в то, что в Америке они сумеют начать новую жизнь и реализовать себя. Наверное, именно с таким настроем их далекие предшественники ждали очереди в иммигрантских загонах на острове Эллис.

Что же они собирались обнаружить среди пейзажей из пепла и кирпича, среди опустевших городов, на поддержание жизнедеятельности которых в течение одного дня потребовалось бы больше топлива, чем сейчас вся планета потребляла за месяц? Это не было известно никому – пожалуй, кроме Штайнера, стоявшего на мостике тонущего корабля с жизнерадостной улыбкой. Настоящий капитан не стал бы топить свое судно, а вот Штайнер намеренно пробил борт «Аполлона» о затопленную статую – в этом Орловский не сомневался. Разбросанные по Западной Европе американские общины все еще предлагали небольшую награду за информацию о местонахождении статуи, хотя Штайнером, скорее всего, двигали иные цели.

Капитан на пару с молодым безбилетником часами рассматривал старые номера «Тайм» и «Лук», опьяненный страницами с яркой рекламой. А еще этот неловкий вопрос с наречением корабля, который официально назывался «Исследовательское судно № 299». Предложение Орловского – «Э. Ф. Шумахер», в честь английского экономиста, – не просто не поддержали, а с недовольным криком отмели. С подсказки Штайнера все единогласно выступили за идею Уэйна – назвать судно «Аполлоном». Орловский смирился с сентиментальностью, которая настраивала на великие поступки, на высокие цели – он и сам был тронут мыслью, что в каком-то смысле экспедиция повторяет путешествие Армстронга. Американский континент будет таким же пустынным, как и поверхность Луны. Придется внимательно за всем следить, дабы сохранить здравость рассудка.