Путешествия по Африке - Василий Васильевич Юнкер (2010)

В начале беседы я поставил его в известность о дружественных намерениях Джесси по отношению к правителям и вождям негритянских областей; передал приветы Джесси и сообщил, что мне поручено привезти ему подарки, которые при вторичной встрече и были торжественным образом вручены. Каждый из моих слуг, стоящих полукругом, держал в руках один из подарков. Я же сам обратился к вождю с речью относительно моего путешествия в его страну, о моих целях и дружественных намерениях. При этом я подчеркнул, что из-за большого числа носильщиков и багажа меня из Дем-Бе-кира будут сопровождать несколько солдат до границы его страны и что при моем дальнейшем продвижении я как мирный путешественник надеюсь на поддержку вождей этой страны. Ндорума — первый, на которого я с доверием возлагаю ответственность за безопасность мою, моих людей и вещей. Все это я выразил Ндоруме в длинной речи образным языком, как это любят негры. Мой слуга Фараг служил переводчиком. В заключение я заверил Ндоруму, что был очень рад лично приветствовать его здесь и что хотел бы узнать, примет ли он меня охотно как гостя, потому что — так я закончил — только в этом случае я отправлюсь в его страну. Вслед за этим я вручил подарки. Как я и ожидал, в результате Ндорума дал обещание и заверения, удовлетворившие меня. Его желанием было скорее возвратиться, чтобы, как он сказал и чему я охотно поверил, успокоить свой народ относительно целей моего путешествия в его страну. Я же должен был выступить через несколько дней.

Я распаковал много вещей, столь редких для этих детей природы, и возбудил их удивление и восхищение. Тут были всякого рода музыкальные и шумовые инструменты, иллюстрированные книги и тому подобные вещи, которые должны были служить мне для того, чтобы развлекать мою черную публику и держать в хорошем настроении негров, в услугах которых я нуждался.

Вечером, когда стемнело, мои мальчики-слуги и присоединившиеся к ним чужие из числа прибывших устроили шествие с пестрыми бумажными фонарями. Я надел на них шутовские и звериные маски, которые придали маленьким черным чертенятам веселый и комический вид и некоторое время, пока не прошло первое очарование, внушали им страх. Многие оробели, среди них также и женщины, наблюдавшие издали, и разбежались с шумом и криком. Вскоре однако испуг сменился шумным ликованием, к которому присоединились звуки моей шарманки. В установившейся тишине они внимательно прислушивались к громким звукам, раздававшимся в дикой африканской местности.

Я чествовал, как мог, своего вновь приобретенного африканского друга, властелина народа азанде. Он покинул Дем-Бекир на следующее утро (3 мая), не только совершенно успокоенный, но, по-видимому, и в высшей степени довольный путешествием к нам и даже несколько опасаясь, что, может быть, мы к нему не придем. При нашем расставании он обещал по возвращении домой тотчас же распорядиться приготовить все необходимое для сооружения нашей хижины; при этом я только просил подождать с постройкой до нашего прихода. Я чувствовал себя, после первого свидания с Ндорумой, свободным от некоторых забот, мучивших меня до этой поры. Но в Африке, когда исчезает одна забота, путешественника ожидают новые; они и меня не надолго оставили. Но я не буду входить в подробности тех огорчений, которые причинили мне самые близкие лица из моего окружения.