О господи, это было одновременно чудесно (ведь он был еще жив) и ужасно (я не любила его так, как надо). Потом это ощущение прошло. Лопнуло, словно мыльный пузырь. И я впервые серьезно задумалась о том, что произошло потом, что случилось в тот вечер. Джим, меня едва не стошнило, ты представляешь? Мне к горлу в буквальном смысле подкатил ком. Я попыталась не думать об этом. Но я хочу чуть позже вернуться в его комнату, может, даже завтра. Хочу снова войти в нее. Вдруг это ощущение повторится. Причем полностью, а не только краткий его миг, который я, словно вырванный из музыкальной пьесы такт, прокручивала в голове все эти годы. Я должна вспомнить все, от начала и до конца. И если, Джим, у меня получится, то я, конечно, все тебе расскажу. Мне хочется, чтобы ты это знал. И, по-моему, это самое главное. Самая суть. Как будто во мне застряла песчинка и обратила в песок все остальное. Но, как ты понимаешь, это отнюдь не жемчуг!

Спасибо тебе, Джим, за то, что ты у меня есть. Что ты всегда готов выслушать меня. Что проявляешь ко мне интерес. Не знаю, что бы я без тебя делала, любовь моя. Честное слово, не знаю.

xxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxx

Апрель 2011 года

Молли и Мэган по-прежнему обитали в дорогом бутике-отеле. Мэган больше не задумывалась о том, во что ей это обходится. Лучше заранее не думать о том, как она расплатится за номер, не упав при этом в обморок или не расхохотавшись истерическим смехом. Увы, рассчитывать на то, что они переселятся в дом Лорелеи, не приходилось. Шел четвертый день. Кухня была наконец расчищена. Они отпраздновали это событие тем, что приготовили ужин и собрались за столом. Нет, до идеальной чистоты еще было далеко – в ящиках стола лежали комки пыли, полки висели криво, столешница вся заляпана, плитка пола стала почти черной от въевшейся в нее грязи. И все равно это уже была кухня. Вот мойка. Вот плита. Жареный цыпленок и тушеная брокколи. Разогретый в микроволновке шоколадный пудинг. Вино, пиво, свечи.

Самым важным моментом стало освобождение желтых стен. Вскоре взору открылась «детская галерея», столько лет скрытая от глаз. Молли тщательнейшим образом ее изучила, высматривая в первую очередь рисунки матери.

– Мам, ты только посмотри. Ты это нарисовала, когда тебе было всего пять лет! Какая прелесть!

Колин и Мэган сфотографировали «галерею», пока та все еще была на стене, после чего бережно сняли рисунки, выбирая из них те, которые следовало оставить, а остальные отправляли в мусор. Под рисунками стена сохранила свой первоначальный яркий цвет. На фоне серой грязи этот ослепительный взрыв желтизны бил в глаза.

Наконец Молли и Мэган вернулись к себе в номер, приняли ванну и облачились в чистые пижамы. Обернув мокрые волосы полотенцем, Молли по-турецки сидела на кровати, разрываясь между двумя увлекательными вещами – СМС подружке и сериалом «Я не знала, что беременна». Мэган только что закончила разговаривать с Биллом и только собиралась открыть книгу, как ее телефон зазвонил снова. Это был Колин.

– Дорогая, – сказал он, – Рори только что нашел в маминой комнате одну вещь. Похоже, что это пароль от компьютера. Ты не могла бы завтра утром забрать из мастерской ее ноутбук? По дороге сюда?

– И что же это такое? – спросила она.

– Просто какие-то каракули. В блокноте. Там написано… – Молли представила, как он опускает на нос очки для чтения, – abc123mbrr.

Мэган, Бетан, Рори, Риз.

– Похоже на то, – ответила она, записывая пароль на листке фирменного блокнота. – Завтра я первым дело съезжу за компьютером.

Повесив трубку, она повернулась к Молли.

– Кажется, у нас есть пароль к бабушкиному компьютеру. Завтра мы попробуем в него войти.

Молли разинула рот.