Естественная история драконов: Мемуары леди Трент - Мари Бреннан (2013)

Сезоны… Этот вид человеческой деятельности вполне сравним с соколиной охотой или охотой на лис; отличие лишь в экипировке и действующих лицах. Точно так же, как ворчливым седым старикам знакомы все повадки зайца и перепела, сплетникам высшего общества известны все пикантные подробности о женихах и невестах текущего Сезона. В обоих случаях используются лошади: в одном – как транспортное средство, в другом же – как способ показать себя. Вместо полей и лесов охотничьими угодьями служат гостиные, бальные залы и любые другие места, где собирается общество и где можно привлечь к себе взор потенциального супруга.

Итак, сливки общества кинулись в Фальчестер, и звуки рогов возвестили начало охоты.

Слухи о подобных материях и ныне живут недолго: пересуды о том, кто, что, кому и где сказал, быстро забываются, сменяясь более свежим мясцом. А уж мелкие подробности моей невероятно давней юности вряд ли вызовут у современного читателя больший интерес, чем гостерширские налоговые ведомости или ипохондрические жалобы двоюродной бабки. Опишу лишь то, что имело долгосрочные последствия, а именно – день, когда я отправилась в королевский зверинец.

Мне вовсе не следовало отправляться туда. Согласно скрупулезно составленным планам мама́, в тот день меня должны были видеть прогуливающейся в парке верхом – она намеревалась извлечь пользу из моего сельского воспитания, продемонстрировав, сколь изящно и уверенно я держусь в седле. Однако она – бедная женщина! – слегла с расстройством желудка (подозреваю, виной тому была несвежая рыба, съеденная накануне за ужином у Ренвика) и не могла сопровождать меня.

К счастью, Эндрю, оказавшийся в то время в городе, заглянул к нам выполнить сыновний долг и выразить матери соболезнования. Он не участвовал в охоте на невест: в те дни он еще бил баклуши в университете, каждую неделю меняя суждение о том, стоит ли ему поступить на военную службу и отправиться в дальние страны стрелять по людям. Однако он все еще оставался моим лучшим союзником среди всех братьев, и, когда мама́ посетовала на нарушение своих планов, вызвался сопровождать меня вместо нее на протяжении дня.

Мать не сочла эту замену идеальной – те, кто не знал Эндрю, могли принять его за моего жениха, – но выбирать было не из чего (Аманда, год назад покинувшая отцовский дом и быстро выскочившая замуж, была привязана к дому в ожидании первенца и сопровождать меня не могла). Принять предложение Эндрю было лучше, чем позволять мне впустую тратить время, сидя дома, и мать, пусть с неохотой, но согласилась.

Как только мы отошли от ее двери, Эндрю схватил меня за плечо.

– Не надевай костюм для верховой езды, – сказал он sotto voce[3]. – Мы отправляемся в зверинец.

Я моргнула от неожиданности, удивленная, но не склонная отказываться. Я очень любила ездить верхом, но дома, за городом; а кататься неспешной рысцой в парке по кругу – много ли в том удовольствия?

– Но нас же не пустят.

– Пустят! – Эндрю заговорщически сверкнул глазами. – Графиня Грэнби устраивает экскурсию, и я приглашен на правах гостя.

О королевском зверинце я не знала почти ничего, кроме того, что покойный отец нынешнего короля отвел под него обширные земли вниз по реке от Фальчестера, а его сын, не считаясь с расходами, пополняет коллекцию всеми экзотическими животными, каких только можно склонить к жизни в неволе. В основном, зверинец служил для развлечения членов королевской фамилии. Время от времени в нем объявлялись и дни для широкой публики, но я, росшая в провинциальном Тамшире, не имела шанса воспользоваться этим. Как Эндрю, несомненно, догадывался, подобная экскурсия была для меня редчайшим из удовольствий.