Кентерберийские рассказы - Джеффри Чосер (1988)

Здесь кончается рассказ Шкипера

Эпилог к рассказу Шкипера

Слушайте веселые слова Трактирщика к Шкиперу и Матери игуменье

«Хорош рассказ, – трактирщик нам, – клянусь

Пречистым телом, corpus dominus,

Что свой корабль ты превосходно вел.

Пусть тот монах натерпится всех зол.

Страшитесь, други, вы монашьих козней.

Чуть-чуть не удалось монаху розни

Посеять злоехидным языком.

Монаха не вводи к себе ты в дом.

Ну, а теперь кому пришел черед

Рассказывать и слово кто берет?»

Учтивость напустив, нам всем на диво,

К игуменье он обратился льстиво:

«Хоть просьбы наши не имеют веса,

Быть может, вы, миледи приоресса,

Мою мольбу изволите принять

И что-нибудь возьметесь рассказать?»

«Извольте», – отозвалась та учтиво

И начала рассказ неторопливо.

Пролог к рассказу о сэре Топасе

Слушайте веселые слова трактирщика к Чосеру

Закончила Игуменья рассказ.

И все примолкли, думая о нем;

Но тут хозяин, словно в первый раз

Меня увидев, крикнул со смешком:

«Ты что за человек и здесь при ком?

Зачем на всех глядишь, приятель, косо

И едешь так, уставясь в землю носом?

Держись поближе. Будь повеселей.

Вы ж потеснитесь. Честь ему и место.

Хотя немногим он меня стройней,

Но не из нашего простого теста;

Обнять такого поспешит невеста.

Но он, чудак, иль вовсе глух и нем,

Что словом не обмолвился ни с кем?

Других мы слушали, и твой черед,

Рассказец за тобой, – и поскоромней».

«Пусть слово кто-нибудь другой берет,

Поверь, хозяин, не по силам то мне.

Вот разве что стишок один я вспомню».

«Стихи? Ну, что ж. Хоть, судя по всему,

Веселого не рассказать ему».

Рассказ о сэре Топасе

Здесь начинается рассказ Чосера о сэре Топасе

Внемлите, судари! Сейчас

Я вам поведаю рассказ

Веселый и забавный.

Жил-был на свете сэр Топас,

В турнирах и боях не раз

Участник самый славный.

В приходе Попринге был он,

В заморской Фландрии рожден,

Как это мне известно;

Его отцу был подчинен

Весь край кругом, – он был силен

По милости небесной.

И быстро сэр Топас подрос.

Был рот его алее роз,

Белей пшена – ланиты.

А спросите, какой был нос, -

Отвечу смело на вопрос:

Красою знаменитый.

Была до пояса длинна

Волос шафрановых волна;

Камзола золотого

Была неведома цена;

Штаны из брюггского сукне,

А обувь – из Кордовы.

Он за оленями скакал

И в небо соколов пускал

За водяною птицей;

Был как никто в стрельбе удал,

В борьбе всегда барана брал,

С любым готов схватиться.

Немало девушек тайком,

В ночи не зная сна, по нем

Томилось и вздыхало;

Но он, с пороком не знаком,

Был чист, с терновым схож кустом,

Чьи ягоды так алы.

И вот однажды сэр Топас -

Я повествую без прикрас -

На вороной кобыле,

Мечом, копьем вооружась,

Собрался в путь – и вмиг из глаз

Исчез за тучей пыли.

Дубраву вдоль и поперек

Обрыскал он, трубя в свой рог,

Гоняя зайцев, ланей;

Скакал на север и восток

И вдруг почувствовал приток

Прельстительных мечтаний.

Там рос пахучих зелий стан -

Гвоздика, нежный балдриан

И тот орех мускатный,

Что в эля старого стакан

Иль в ларь кладут, чтобы им дан

Был запах ароматный.

Там раздавался птичий гам,

И попугай и ястреб там

Все звонче, чище пели;

Дрозд прыгал резко по ветвям

И вторил диким голубям