Герой - Уильям Сомерсет Моэм (1901)

Миссис Клибборн редко произносила больше одной фразы кряду, и после каждой на ее лице появлялось соответствующее выражение: игривое, мечтательное, смиренное, как того требовали обстоятельства. Мистер Джексон подошел, чтобы пожать ей руку, и она устремила томный взгляд на него.

– Ах, мистер Джексон, какую прекрасную вы прочитали проповедь!

Они сели за стол и съели суп из бычьих хвостов. Страшно подумать, на какие ухищрения пускается сатана, чтобы подобраться к истинно верующим; и суп посреди дня – одна из его наиболее опасных уловок, на которую так легко попадаются простодушные селяне и жители пригородов: среди них грех этот наиболее распространен.

Джеймс сидел рядом с миссис Клибборн, и вскоре она повернулась к нему с меланхолической улыбкой, всегда казавшейся ей самой действенной.

– Расскажите нам, как вы заслужили крест Виктории.

Другим тоже хотелось услышать этот рассказ из уст героя, но деликатность не позволяла задать этот вопрос. К счастью, миссис Клибборн таким недостатком не страдала, и теперь все желали воспользоваться столь благоприятными обстоятельствами.

– Мы все ждали этого с нетерпением, – поддержал миссис Клибборн викарий.

– Едва ли здесь есть о чем рассказывать, – ответил Джеймс.

Отец и мать смотрели на него счастливыми глазами, и полковник кивнул Мэри.

– Пожалуйста, Джейми, расскажи нам, – попросила она. – Мы видели только короткую статью в газетах, и ты ничего не писал об этом в своих письмах.

– Думаете, мне самому уместно рассказывать об этом? – Джеймс мрачно улыбнулся.

– Здесь ваши друзья, – заметил викарий.

А полковник Клибборн добавил, с восхищением глядя на жену:

– Ты не можешь отказать даме!

– Я старая женщина, – скорбно вздохнула миссис Клибборн. – И не жду, что он сделает это для меня.

Миссис Клибборн принадлежало лишь одно разумное изречение: она говорила, что старость начинается в тридцать лет, но, впрочем, не относилась к этому серьезно. Должно быть, она повторяла сотням молодых офицеров, что годится им в матери, и печально смотрела в потолок, когда они сжимали ее руку.

– Ничего удивительного я не сделал, – наконец сказал Джеймс, – да и пользы это не принесло.

– Любое доброе деяние приносит пользу, – назидательно вставил викарий.

Джеймс посмотрел на него и продолжил:

– Я лишь попытался спасти жизнь младшему офицеру, который только-только приехал в полк… но мне не удалось.

– Вы не передадите мне соль? – попросила миссис Клибборн.

– Мама! – воскликнула Мэри и посмотрела на миссис Клибборн с легким раздражением, ей не свойственным.

– Продолжай, Джейми, мой мальчик, – приободрила сына миссис Парсонс.

И Джейми, заметив, какую гордость выразило осунувшееся лицо отца, продолжил, обращаясь только к нему одному. Другие не понимали, какую боль доставляют их восхищенные восклицания, а отец трогательно сочувствовал ему.

– Этот Ларчер, восемнадцатилетний юноша со светлыми волосами и синими глазами, выглядел совсем мальчиком. Его родители живут где-то неподалеку, около Эшфорда.

– Ты говоришь, Ларчер? – переспросила миссис Клибборн. – Никогда не слышала этой фамилии. Они не из нашего графства.

– Продолжай, Джейми. – В голосе Мэри слышалось нетерпение.

– Он пробыл с нами три или четыре недели, но я довольно много от него узнал. Странно, конечно, но он очень привязался ко мне. Отличный парнишка, умный, увлеченный, искренний. Я не раз говорил ему, что его место в школе, а не на войне.

Миссис Клибборн глупо улыбалась, и лицо ее выражало девическую невинность.