Лазурный берег - Кивинов Андрей Владимирович

Сейчас, однако, старший группы на суп не решился. Выбрал блюдо породнее, попривычнее. И пива бы своего выпил с радостью, «Балтики», но ее французы не закупают. Поддерживают своего отечественного производителя.

— Сергей Аркадьевич, ваш выход,— раздался голос незаметно возникшего Плахова,

— Я еще не доел! — недовольно пробурчал исполнитель роли Хомяка.

— Мы постережем,— пообещал Рогов.

Обернулся Егоров быстро: всего-то и надо было пройтись навстречу покидающим их квартиру Серову и Николаю.

Увидав Хомяка, они развернулись и двинулись в другую сторону.

— Значит, он не один, зараза.

— И с оптикой... Давай на яхту скорее.

Плахов догнал их на самом берегу, у катера:

— Я с вами.

— По виду вроде как иностранец. Весь такой прилизанный и духами шмонит. А в руках волына в чехле,— быстро рассказывал Серов.

— Не путаешь? — нахмурился Троицкий.

Вот уже сколько дней — ни одной хорошей новости. Только плохие.

— Я чего, оптику не узнаю?! — даже обиделся Серый.—У Хомяка-то только «Макаров» да матрешки... Разве это оружие?

— Матрешки, не скажи, тоже опасно,— не согласился Николай.

— Обложили, короче,— резюмировал Серов и неприязненно глянул на Плахова.

Не нравился ему этот мент. Вся история не нравилась. Ну двое киллеров вместо одного, ну волына. Ну матрешки... Но все равно: дел-то на десять минут. Бритвой, как говорится, по горлу — и в колодец. И Коля-ну с Димычем практика — чтоб кровь не застаивалась. И домой. В Португалию, в смысле.

— Не ожидали подельника,— признался Плахов.— Раньше он один работал.

— Заказ-то ответственный... — криво усмехнулся Троицкий.

Он сидел во главе стола, опершись ладонями о его поверхность, расставив руки, наклонив упрямую голову. Маленькие алые глаза цепко осматривали собеседников. От Демьяныча исходила мрачная сила. Кроме того, он явно нервничал. Игорю даже стало на секунду не по себе.

— Демьяныч, надо Хомяка грохнуть, и дело с концом. А второй просто ружье принес, посредник. И его можно грохнуть. Давай я пойду грохну, а?..

Простодушный Николай выразил ту самую мысль, которую Серов при менте озвучить все же не решился.

— А как я узнаю, кто меня заказал? — злобно спросил Троицкий.

Николай задумался. Да, шеф прав. Стратегически мыслит, а не сиюминутными интересами.

— Значит, взять и душу вытрясти,— решительно предложил Николай.

По дыханию Троицкого Плахов понял, что Демьяныч уже готов к такому решению. Созрел. Оставят его сейчас на яхте, а сами за Егоровым поедут. Вот будет кино.

— Погодите, Михаил Демьянович. Что, с набережной его забирать, при всех? И потом — взять-то никогда не поздно.

— Бывает что и поздно... — вновь недобро усмехнулся Троицкий.

— За ним Рогов плотно ходит. Сто процентов, если что, обезвредит.

В каюту с биноклем в руках заглянул Дима.

— Шеф, гляньте. Только пригнитесь.

Вся компания, опасливо пригибаясь, выбралась на палубу. Дима указал в сторону маяка. Принимая бинокль, Троицкий отметил, что Дима грамотно встал перед ним. Прикрывает. А Колян дышит где-то сзади, за спинами. Ну все, крест на пацане. Недолго осталось... Белому Сердцу.

В окуляр Троицкий разглядел толстого Хомяка, который деловито управлялся с подзорной трубой — из тех, что устанавливают на смотровых площадках для туристов. Выглядывал что-то в заливе. И даже понятно что — его, Троицкого. Ружье в чехле стояло рядом.

— Полюбуйтесь,— Троицкий передал бинокль Плахову.

Игорь полюбовался: ничего не скажешь — красавец Сергей Аркадьевич. Какие таланты в человеке открылись! Очень убедительно работает.