Алмаз раджи, Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (2014)

Я сопротивлялся и греб изо всех сил, рискуя опрокинуть свое утлое суденышко. Однако, убедившись, что все усилия бесполезны, начал отталкиваться веслом от борта, так как оставаться рядом с ним было еще опаснее. В это мгновение меня хлестнул по лицу мокрый конец каната, свисавшего с кормы, и я тотчас схватился за него. Зачем я это сделал – не знаю, скорее всего, это был бессознательный жест. Но как только канат оказался у меня в руках, и я убедился, что он хорошо закреплен на палубе, мною овладело жгучее любопытство, и я решил заглянуть в кормовой иллюминатор.

Продолжая держаться за канат, я приподнялся в челноке. А тем временем шхуна и ее спутник – мой челнок, продолжая нестись по течению, поравнялись с костром на берегу. Судно уже «заговорило», как выражаются моряки, то есть начало с шумом рассекать волны, и я не мог понять, почему пираты не поднимают тревогу, пока не заглянул в иллюминатор. Одного взгляда мне хватило: Израэль Хендс и его товарищ, сцепившись, катались по полу каюты.

Я мигом опустился на дно челнока – еще секунда, и он бы опрокинулся. В глазах у меня все еще стояли свирепые, налитые кровью лица пиратов, озаренные тусклым светом лампы. Я даже на миг прикрыл глаза, чтобы отогнать от себя это навязчивое видение.

Заунывные рулады на берегу наконец умолкли, и пираты хором загорланили свою любимую песню:

Пятнадцать человек на сундук мертвеца.Йо-хо-хо, и бутылка рому!Пей, и дьявол тебя доведет до конца.Йо-хо-хо, и бутылка рому!Я невольно подумал, что ром и в самом деле стал главной причиной схватки в каюте «Эспаньолы». Но тут мой челнок внезапно вздрогнул, накренился и изменил курс. Скорость течения увеличилась. Я открыл глаза и увидел, что вокруг пляшут мелкие пенистые волны с фосфоресцирующими гребешками. «Эспаньола» теперь плыла в нескольких ярдах впереди меня, но и она тоже, кажется, изменила курс. Вглядевшись в сумрак, я убедился, что теперь нас несет на юг.

Я взглянул на берег, и сердце у меня тревожно забилось. Прямо позади все еще виднелось пламя костра. Течение резко повернуло вправо, увлекая за собой и тяжелую шхуну, и мой невесомый челнок. Волны, становясь все выше, стремительно несли нас через узкий пролив в открытое море. Внезапно шхуна повернула еще на тридцать градусов, на борту послышались крики. Под тяжелыми башмаками загремели ступени трапа, ведущего в кают-компанию, и я решил, что пираты спохватились, поняв, в какой опасности оказались.

Положившись на Господа, я прилег на дно челнока и отдался воле волн и течения. На выходе из пролива я неминуемо должен был попасть в полосу могучих прибойных волн, они-то раз и навсегда избавят меня от всех мук. Я ждал гибели, но все же не решался броситься ей навстречу.

Так я пролежал в течение нескольких часов, ежеминутно ожидая смерти. Волны укачивали меня и обдавали солеными брызгами. Мало-помалу мной овладело странное оцепенение, и я, несмотря на весь ужас своего положения, уснул, и во сне мне привиделась наша старая таверна «Адмирал Бенбоу».

Глава 24

В челноке

Проснулся я при свете дня. Подняв голову, я увидел, что меня несет вдоль юго-западного берега Острова Сокровищ. Солнце уже взошло, но его скрывала от меня громада Подзорной Трубы, спускавшаяся к морю отвесными утесами. Невдалеке виднелись Грот-Мачта и Бизань-Мачта с их голыми вершинами, увенчанными утесами в сорок-пятьдесят футов высотой и окаймленные каменистыми осыпями и распадками.