Алмаз раджи, Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (2014)

– Я зачерпнул своей шляпой, – сказал он. – Вы не ревнуете?

– Норсмор… – начал было я, поливая водой ее голову и грудь, но он свирепо прервал меня.

– Да замолчите вы наконец! Вам теперь лучше всего молчать!

У меня и в самом деле не было большой охоты говорить. Мои мысли были всецело поглощены заботой о моей возлюбленной и ее жизни. Итак, я молча продолжал свои старания оживить Клару, и когда шляпа опустела, вернул ее Норсмору с одним только словом: «Еще!». Уж не помню, сколько раз он ходил за водой, как вдруг Клара открыла глаза.

– Ну, – сказал он, – теперь, когда ей стало лучше, вы можете обойтись и без меня, не так ли? Желаю вам доброй ночи, мистер Кессилис!

И с этими словами он скрылся в чаще. Я развел костер, потому что теперь уже не боялся итальянцев. Они даже не тронули мои скромные пожитки, оставленные в лагере. И, как ни потрясена была Клара переживаниями этой ночи, мне удалось – убеждением, ободрением, теплым словом и теми простыми средствами, которые оказались у меня под рукой, – привести ее в себя и немного подкрепить.

Уже совсем рассвело, когда из чащи послышался резкий свист. Я вскочил на ноги, но сейчас же раздался голос Норсмора. Он очень спокойно произнес:

– Идите сюда, Кессилис, но только один. Я хочу вам кое-что показать.

Я взглядом посоветовался с Кларой и, получив ее молчаливое согласие, оставил ее и выбрался из ложбины. На некотором расстоянии я увидел Норсмора, прислонившегося к стволу дерева. Как только он заметил меня, сразу же зашагал к берегу. Я почти нагнал его, еще не доходя до опушки.

– Смотрите! – сказал он, останавливаясь.

Еще два шага, и я выбрался из чащи. На всем знакомом мне пейзаже лежал холодный, ясный свет утра. На месте павильона виднелось черное пожарище, крыша провалилась внутрь, один из фронтонов обвалился, и от здания по всем направлениям тянулись плешины обгорелого дерна и кустарников. В неподвижном утреннем воздухе все еще вздымался прямой и тяжелый столб дыма. В обнажившихся стенах дома тлела груда головней, как угли в тагане. Возле самого острова дрейфовала парусная яхта, и сильные руки гребцов гнали к берегу большую шлюпку.

– «Рыжий граф»! – закричал я. – «Рыжий граф»! Ну что бы ему оказаться здесь вчера!

– Осмотрите карманы, Фрэнк. Где ваш револьвер? – спросил Норсмор.

Я повиновался и, должно быть, смертельно побледнел. Револьвер мой исчез.

– Вот видите, вы опять в моей власти, – продолжал он. – Я обезоружил вас еще вечером, когда вы нянчились с Кларой. Нате, возьмите. И без благодарностей! – крикнул он. – Не терплю этого! Теперь только этим вы и можете взбесить меня.

Он пошел по отмели навстречу шлюпке, и я следовал за ним в двух шагах. Проходя мимо павильона, я остановился, чтобы взглянуть на то место, где упал мистер Хеддлстон, но там не было ни малейших следов его тела, ни крови.

– Грэденская топь, – сухо проговорил Норсмор.

Он продолжал идти до самого берега бухты.

– Дальше не надо, – сказал он. – Если хотите, можете остаться в Грэден-хаусе.

– Благодарю, – ответил я. – Я постараюсь устроить ее у пастора в Грэден Уэстере.

Нос шлюпки зашуршал по песку, и на берег с чалкой в руках выскочил один из матросов.

– Подождите минуту, парни! – закричал Норсмор и добавил тише, только для меня: – Лучше бы вам ничего не рассказывать ей об этом.

– Наоборот! – воскликнул я. – Она узнает все, что я сумею рассказать.

– Вы меня не поняли, – возразил он с большим достоинством. – Этим вы ее не удивите. Другого она от меня и не ждала… Прощайте! – добавил он, коротко кивнув.

Я протянул ему руку.