Алмаз раджи, Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (2014)

Я встал из-за стола, на улице кликнул кебмена и отправился в особняк Джекила. Дворецкий уже ждал меня – с той же почтой он также получил заказное письмо с инструкциями и тут же послал за слесарем и столяром. Пока мы беседовали со стариной Пулом, явились рабочие, и мы вместе отправились в лабораторию. Дверь оказалась прочной, замок был отличный, и столяру со слесарем пришлось основательно потрудиться. Через два часа дверь распахнулась; шкаф, обозначенный литерой «Е», открыли; я извлек оттуда выдвижной ящик, завязал его в простыню и вернулся домой.

Там я осмотрел содержимое ящика. Порошки были упакованы очень аккуратно, но все же не так, как упаковал бы их настоящий аптекарь, из чего я сделал вывод, что их изготовил сам Джекил. Развернув один пакетик, я обнаружил внутри вещество, похожее на кристаллы обычной поваренной соли. Во флаконе находилась кроваво-красная жидкость, судя по запаху, весьма едкая. Мне показалось, что это смесь красного фосфора с каким-то летучим растворителем вроде эфира. О других ингредиентах жидкости можно было только догадываться. Тетрадь выглядела совершенно обычно, в ней практически не было записей, за исключением нескольких столбиков каких-то дат. В целом они охватывали период в несколько лет, но внезапно обрывались около года назад. Кое-где рядом с той или иной датой стояли отметки, чаще всего это было слово «двойной», оно встречалось раз шесть; в самом начале списка стояли слова «Полнейшая неудача!!!».

Все это только раздразнило мое любопытство, но ничего не объяснило. Передо мной был флакон, до половины заполненный какой-то жидкостью, пакетики с кристаллическим веществом и лабораторные записи. Как могли эти вещи повлиять на честь и рассудок, не говоря уже о жизни моего легкомысленного друга? Если его посланец мог прийти ко мне, почему бы ему тогда не явиться прямо в дом к Джекилу? И даже допуская, что для этого существует некое препятствие, почему я должен принимать его втайне от всех? Чем больше я размышлял об этом, тем больше убеждался, что имею дело с душевнобольным. В конце концов, отправив слуг спать, я зарядил револьвер, чтобы в случае необходимости защитить себя.

Едва часы пробили полночь, как раздался едва различимый стук дверного молотка. Я открыл дверь и увидел приземистого человека, прятавшегося за колонной у входа.

– Вы от доктора Джекила? – спросил я.

Он судорожно кивнул. Когда же я предложил ему войти, посланец оглянулся и бросил пристальный взгляд в темноту. Невдалеке маячила фигура полицейского – он приближался с зажженным фонарем в руке. Мне показалось, что мой поздний гость вздрогнул, после чего поспешно переступил порог.

Сразу скажу, что все это мне не слишком понравилось. Когда я ввел незнакомца в ярко освещенный кабинет для консультаций, моя рука сама нащупала рукоять револьвера в кармане сюртука. Теперь мне удалось хорошо разглядеть его. Как я уже говорил, он был невысок ростом, но в первую очередь меня поразило выражение его лица и некое сочетание высокой мышечной активности с видимой слабостью телосложения. При приближении к нему возникало странное, чрезвычайно неприятное ощущение, сопровождаемое замедлением пульса и ознобом. Я решил, что все это – следствие субъективного отвращения, которое внушила мне его внешность, и только дивился, насколько остро проявляются его симптомы. Теперь, однако, я думаю, что причина всего этого была скрыта в натуре этого человека и имела совсем иные основания, чем ненависть.