Алмаз раджи, Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (2014)

Мистер Сайлас К. Скэддмор, молодой американец, был кроток и простодушен, что говорит в его пользу, так как его родина, Новая Англия, отнюдь не славится в Новом Свете упомянутыми выше качествами. Человек весьма состоятельный, он тем не менее заносил в записную книжку все свои расходы и начал вкушать прелести жизни в Париже с седьмого этажа дома в Латинском квартале, где сдавались меблированные комнаты. Бережливость его была следствием привычки, а житейская скромность, столь редкая в его возрасте, объяснялась застенчивостью и робостью.

В комнате по соседству с мистером Скэддмором проживала некая молодая особа, красивая и всегда очень нарядная, и поначалу он принимал ее за графиню, пока не узнал, что эту особу зовут мадам Зефирин и что она ни в коем случае не титулованная дама. Вероятно, из желания понравиться юному американцу, мадам Зефирин, встречаясь с ним на лестнице, всегда вежливо кланялась, роняла несколько слов и, метнув на него пронзительный взор своих темных очей, исчезала, оставляя в его памяти соблазнительное видение стройной ножки чуть повыше ботинка. Однако все эти авансы отнюдь не придавали смелости мистеру Скэддмору – наоборот, они повергали его в смущение и глубокое уныние. Она несколько раз заглядывала к нему в комнату, чтобы попросить огня для свечи или извиниться за беспокойство со стороны ее пуделя; но в присутствии очаровательной гостьи язык отказывался повиноваться американцу, и французские слова не шли на ум. Он только пожирал ее глазами и бормотал что-то невразумительное, пока она не уходила. Зато в более непринужденной обстановке, в компании приятелей мужского пола, он позволял себе небрежные намеки, из которых вырисовывалась картина куда более эффектная, нежели бледная действительность.

По другую сторону его комнаты – а их было по три на каждом этаже – проживал пожилой доктор-англичанин с несколько подмоченной репутацией. Доктор Ноэль, как звали соседа Сайласа, вынужден был покинуть Лондон, где у него была обширная практика, и ходили слухи, что уехать его вынудила полиция. Что бы за такими слухами ни стояло, человек этот, некогда занимавший в обществе видное положение, ныне вел в Латинском квартале непритязательную жизнь отшельника-анахорета, почти весь свой досуг посвящая науке. Мистер Скэддмор познакомился с доктором, и оба они время от времени обедали вместе в скромном ресторанчике на противоположной стороне улицы.

У Сайласа К. Скэддмора было немало безобидных недостатков, и он не пытался их побороть, больше того – даже не скрывал. Главным из них было любопытство. Он с детства любил сплетни и пересуды и горячо интересовался жизнью, в особенности скрытой ее стороной. Нисколько не стесняясь, он задавал самые откровенные вопросы, относя чье-нибудь письмо на почту, осматривал его со всех сторон, взвешивал на руке и внимательно изучал адрес, а заметив однажды небольшую щель в заколоченной двери, связывавшей его комнату с комнатой мадам Зефирин, он не только не поспешил ее заделать, а наоборот – постарался расширить так, чтобы без труда следить за соседкой.

Чем больше он стремился утолить свое любопытство, тем сильнее оно разгоралось. И вот однажды, в последних числах марта, он решился еще больше расширить щель, чтобы иметь возможность обозревать еще один уголок комнаты, в которой обитала мадам Зефирин. Однако в тот же вечер, заняв свой наблюдательный пост, Сайлас, к своему удивлению, заметил, что щель заделана с той стороны. Еще более удивился он, когда его смотровое окно снова внезапно открылось и до его ушей донеслось хихиканье. Очевидно, осыпавшаяся с той стороны штукатурка выдала его тайну, и соседка решила отплатить ему любезностью за любезность. Мистер Скэддмор страшно смутился, обругал мадам Зефирин, обругал и себя, но на следующий день, обнаружив, что щель не закрыта, воспользовался оплошностью соседки и продолжал свои наблюдения.