Алмаз раджи, Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (2014)

Полковник Джеральдин также отдал должное пирожному, и поскольку в этом кабачке все посетители либо приняли, либо отвергли угощение, молодой человек со сливочными пирожными направился в другой. Слуги, по-видимому, давно смирившиеся со столь нелепым занятием, последовали за ним, а принц и его шталмейстер замыкали шествие, держа друг друга под руки и улыбаясь. В том же порядке эта компания посетила еще две таверны, и в каждой повторилась та же сцена: кто отказывался, кто принимал странное угощение, и молодой человек неукоснительно съедал все то, от чего отказывались другие.

Выйдя из третьей таверны, молодой человек пересчитал свои оставшиеся запасы. Осталось девять пирожных: три на одном блюде и шесть на другом.

– Господа, – сказал он, обращаясь к своим новым знакомцам, – мне не хотелось бы вас задерживать. Я уверен, что вы голодны, и считаю, что у меня в отношении вас есть известные обязательства. В этот знаменательный, поистине великий для меня день, когда я завершаю свою безобразную жизнь самой безобразнейшей глупостью, какую только можно придумать, я хотел бы быть особенно любезным с людьми, почтившими меня своим вниманием. Вам, господа, больше не придется ждать. Хотя организм мой и расшатан всевозможными излишествами, я, рискуя остатками здоровья, устраняю дальнейшие препятствия.

С этими словами он отправил в рот оставшиеся девять пирожных, глотая их практически целиком. Затем, обернувшись к слугам, он вручил каждому по соверену.

– Я должен поблагодарить вас, – сказал он, – за ваше необыкновенное долготерпение.

С этими словами, поклонившись каждому, он отпустил их. Затем с полминуты смотрел на кошелек, из которого только что извлек золотые, после чего швырнул его на середину мостовой и изъявил готовность отправиться ужинать.

В маленьком французском ресторанчике в Сохо, пользовавшемся в те времена шумной славой, которая, впрочем, давно пошла на убыль, трое спутников потребовали отдельный кабинет во втором этаже и вскоре уже сидели за отличным ужином. Беседуя о всяких пустяках, они распили три или четыре бутылки шампанского. Молодой человек был разговорчив и весел, но смеялся чересчур громко для благовоспитанного человека, руки его заметно дрожали и голос внезапно начинал звучать чересчур резко, как у человека, который не вполне владеет собой. Когда десерт был убран со стола и все трое закурили сигары, принц обратился к молодому человеку:

– Вы, я уверен, простите мне мое любопытство. И хоть мы знакомы всего несколько часов, вы меня чрезвычайно заинтриговали. Поэтому я, рискуя даже показаться неделикатным, все-таки скажу, что я и мой друг вполне заслуживаем вашего доверия. У нас у самих много тайн, которые мы постоянно доверяем тем, кому не следовало бы. И если, как я предполагаю, история ваша достаточно нелепа, то вы можете, не стесняясь, изложить ее нам, так как более нелепых людей, чем мы, нет во всей Англии. Меня, например, зовут Теофилус Годол, имя моего друга – майор Альфред Хаммерсмит, во всяком случае, ему угодно выступать под этим именем. Мы проводим жизнь в поисках приключений, и нет такой экстравагантной выходки, которой бы мы не могли посочувствовать всей душой.

– Вы мне нравитесь, мистер Годол, – отвечал молодой человек, – вы внушаете доверие, и я ничего не имею против вашего друга майора, хотя мне все же кажется, что он переодетый аристократ. По крайней мере, я уверен, что он наверняка не военный.

Полковник улыбнулся, выслушав такой великолепный комплимент его искусству маскировки, а молодой человек продолжал, все больше воодушевляясь: