История спиритизма. Исследование духовного мира - Артур Конан Дойл (1926)

Крики в церкви – это были невразумительные голоса, мужской и женский. Слов было не разобрать, даже если вслушаться, потому что двое кричали на неизвестном языке. По воспоминаниям одних свидетелей, внезапно церковь огласили скорбные и невнятные звуки. Другие сообщали, что это был целый ураган воплей. А по описанию третьих, крики обрушились на них лавиной, женские уши просто не способны воспринимать такой грохот. Надо сказать, что и сам Ирвинг, и многие другие были под сильнейшим впечатлением от этих голосов. Дальше «ураган из неразборчивых криков» стал пополняться английскими словами, так что восклицания можно было разобрать. Преимущественно это были отдельные возгласы или молитвы, на причину которых ничто не указывало – словно одержимый человек исторгал их помимо своей воли и спонтанно, в неподходящее время. Иногда такой человек произносил даже длинную речь, попав под продолжительное влияние потусторонних сил: он пересказывал религиозные догмы и строго критиковал, причем многострадальный пастор часто становился объектом таких порицаний.

Возможно, характер этих духовных сил был психическим, но они изначально были обречены, так как почвой для них служила теология, исступленная и ограниченная. Из-за своей узости даже религия Сведенборга не была способна целиком осознать проявление таких сил в неискаженной форме. А уж тем более на это было не способно учение, замкнутое на догмы шотландской церкви, где невообразимыми текстами можно исказить любую правильную мысль.

Если учение отвергало установленные церковные догмы, то его называли дьявольским, а сторонников такого учения – еретиками. И даже больше: некоторые приверженцы сами хотели убедить себя в том, что в них вселился дьявол и заставляет произносить дьявольские речи. Корень этой одержимости они видели в том, что внутри них происходит борьба с собственными духовными воззрениями. Но такое объяснение причины представляется нам лишь оправданием в собственных глазах. Как бы то ни было, они выбрали тернистую дорогу пророчества, но их предсказания не осуществились, и из-за этого они были в замешательстве.

Суждения этих «одержимых дьяволом» перечеркивали их религиозные воззрения, и кое-какие из заявлений могут получить достойную оценку у последующих поколений, более просвещенных. Например, выступая на собрании Библейского общества, один убежденный приверженец Библии, сказал: «Речи эти – посланное на землю проклятие, чтобы Дух Господень и Слово Господне закалились». В любом случае, сверхъестественные силы проявлялись в форме суждений вне всякой зависимости от самого говорившего.

Как бы в наши дни высказался по поводу этих психических явлений беспристрастный исследователь? По мнению автора, это на самом деле был поток психических сил, но сектантская теология, с присущей ей однобокостью, намеренно принижала их истинное значение, а аргументы, которые фарисеи использовали для этого, небезупречны. Будь автор настолько храбрым, чтобы высказать личное мнение, он сказал бы, что к спиритическому Учению более всего восприимчив труженик – тот основательный человек, который идет своей дорогой, и никакие ортодоксальные религиозные учения его не остановят. Лишь в этом типе людей живой, восприимчивый к новому ум может быть тем чистым листом, на котором проявление психических сил оставит свежий и четкий отпечаток. Лишь человек-труженик способен быть последователем учения о потустороннем мире, любимым и прилежным учеником, открытым для восприятия остальных видов Спиритизма.

Лишь человек-труженик способен быть последователем

учения о потустороннем мире, любимым и прилежным

учеником, открытым для

восприятия остальных видов

Спиритизма