А теперь, ослабев после боя, я прятался в одежде Мисти и задыхался от давления его ауры. Он подошёл к ней. Кажется, похлопал по плечу. Помню, она вскрикнула. Потом сказала, что почувствовала укол чем-то острым. Может быть, задел кольцом в виде пирамиды. Я видел его руку. Наверняка и он меня почувствовал, но не добил. Был уверен — я и сам с этим справлюсь, когда осознаю, насколько беспомощным стал.

Маг забрал Мисти и повёл к отцу. Девочка была в трансе и ничего не понимала. Просто механически шагала, ведомая его рукой. Отец не хотел её признавать. Тогда маг напомнил об обещании Гестии: если барон не признает дочь — на него падёт проклятие.

Только тогда он признал её, но обращался хуже, чем со слугами... Избивал за любую провинность, а я... я даже летать нормально не мог, не то что защищать. Я пытался поддерживать её, как умел, вот только доставил этим ещё больше проблем. Тогда никто, кроме Мисти меня не видел, и её прозвали сумасшедшей.

Голос его совсем ослаб. Превратился в едва различимый шелест сухих листьев. Я обернулся в человека и подал фею воды. Он кивнул и осушил почти весь графин разом. Устроился поудобнее и продолжил монолог:

— Ты спрашиваешь, почему я не отвёл её в лес? Чего б тогда сразу не убить, что б не мучалась? Сражение с магом превратило почти весь святой лес в гнилое болото. Появились такие существа, которых и мой прадед не видел. Все опасные, хищные, а ещё безумно голодные. Ладно я. Всё же это мой лес. Он и в таком состоянии будет меня защищать. Мисти же маленький любопытный ребёнок. Даже папаша не искоренил в ней эту черту. Стоит мне отвернуться, и она станет обедом! Ещё хуже, если её как обед подадут мне! Не только я стал тёмным, мои слуги тоже. И я не уверен остались ли они такими же травоядными...

Махнув рукой, фей словно отмахнулся от особенно кровожадных картин.

— Не мог я рисковать. И оставить её одну тоже не мог. Она наследница Гестии. Будущая ведьма моего леса. Её больше некому учить. Вот я и остался. Приходилось терпеть выходки родственников Мисти и сдерживать кровожадные порывы.

Я уже говорил: они ни во что её не ставили, и ладно бы. Девочка сама прекрасно справлялась с обучением, все мои уроки попадали на благодатную почву. Прекрасно, не обращай они на неё внимание, но барон терпеть её не мог. Ему противно видеть ошибки своей молодости! При любой возможности он бил дочь.

И года четыре назад он её почти убил... Я просто обессиленно сидел и наблюдал, как душа Мисти покидает тело. Наблюдал и не мог вылечить, хотя раньше исцеление было моей основной магией! Тёмное естество сломало и извратило меня. Я с ужасом осознал это именно в тот день. Больше я не мог лечить, только калечить и убивать. Её жизнь ускользала из моих рук, а я ничего, ничего не мог!

Тёмный фей невидящими глазами смотрел на руки, полностью погрузившись в тяжёлые воспоминания.

— Не буду рассказывать, через сколько уровней отчаяния я тогда прошёл. Каким-то чудом вспомнил о благословении фей. Времени думать о том, каким оно будет от тёмного короля не было, и я отчаянно благословил Мисти. В тот же момент душа её загорелась ярче солнца и вернулась в тело. А я так обрадовался...

Голос его дрожал. Он запрокинул голову и прикрыл глаза.

Высокомерный фей растворился в тяжёлых воспоминаниях и неожиданно поделился со мной самым сокровенным из них. Передал ощущения чуда, свершившегося на его глазах.

Я и подумать не мог, что он будет так откровенен. Как и то, насколько она ему дорога. Их связывало нечто большее, чем семейные узы.

В груди кольнуло и неприятно заныло. Я что, завидую? Я нахмурился, отгоняя странные мысли.