Галантно поклонившись, он взмахивает рукой, вытаскивая буквально из воздуха струящуюся шёлковую чёрную накидку. Мгновение и вот передо мной уже аккуратно одетый мужчина арабской внешности. В янтарных глазах больше не горит яростный огонь, а тело не покрыто языками пламени.

Мне совершенно нет дела — раздет ифрит или одет. Я просто убеждаюсь: он больше не настроен враждебно. Наконец я могу оказать помощь Аллси.

Развернувшись, я буквально подхватываю оседающего на землю фея. Он тяжёлый и пропах металлическим запахом крови.

— Сильфы, скорее помогите перенести его на повозку. И достаньте мои инструменты! — приказываю я.

Паника сейчас не нужна. Сначала борьба за его жизнь, а потом уже страх. Никак не наоборот.

Глава 6

Сон-воспоминание Мистилии.

Резкий запах лекарства бьёт в нос. Кто-то надсадно кашляет в кровати. Я открываю глаза и оказываюсь в залитой мягким утренним светом маленькой белой комнате под крышей. Узкая кровать и тумба — единственная мебель, помещающаяся в ней.

Встав, я быстро скатываю матрас из сена и наливаю стакан воды.

— Матушка, как вы себя чувствуете?

Краски совсем ушли с её лица. Голубые глаза потеряли блеск.

Скоро растает, сольётся с белыми простынями и одеялами. И однажды утром я её не найду.

Она приподнимает уголки губ, пытаясь улыбнуться.

— Лучше.

Врёшь. Хоть я и маленькая, но всё равно прекрасно вижу: ты умираешь!

Я кусаю губы. Пытаюсь скрыть слёзы.

— Послушай, — она делает долгую паузу, набирается сил. — Помнишь, я показывала тебе красивый особняк?

Я киваю.

— Пожалуйста, отнеси туда это письмо, — протягивает дрожащей рукой пухлый жёлтый конверт. — Сегодня. Хорошо?

Я разворачиваюсь и собираюсь выбежать из комнаты, но матушка ловит за руку. Её прикосновение легче крыла бабочки.

— Прежде... давай сделаю причёску, — ласково улыбается, гладя по волосам.

Опускаю голову, прячу выступившие слёзы, едва слышно шмыгаю носом. Мама нежно плетёт косы, распутывая мои длинные рыжие волосы. Я наслаждаюсь её прикосновениями, а глаза предательски щиплет, но я терплю.

Ей нельзя расстраиваться.

— Вот так. Поди умойся и позволь рассмотреть тебя получше, — подслеповато щурится, собирая мягкие морщинки вокруг глаз.

Я послушная девочка. Сделаю всё. Только бы ты выздоровела!

— Красавица. Ты у меня такая красавица, — едва слышно выдыхает, облокотившись на подушку. — Ступай. Помни: когда общаешься с богатым господином, улыбайся.

Я киваю. Встаю на цыпочки и нежно клюю её в тёплую, пахнущую горьким лекарством щёку.

— Матушка, я быстро.

— Не плачь. Глаза красные будут, — мягко вытирает моё лицо.

Она заметила мои слёзы. Я пулей вылетаю из комнаты, сдерживая рыдание.

Грязная мостовая и толпа людей, провонявших потом и выпивкой. Запах навоза и уличных помой. Всё это резко бьёт в нос, и я стараюсь как можно быстрее пролететь наши узкие, тёмные улицы.

Сбив дыхание, я тяжело ловлю ртом воздух и торопливо поправляю платье. Особняк уже показался на горизонте. Такой величественный, светлый. Сказочной феей с райскими садами он высится над серым, грязным городом.

Матушка когда-то водила меня туда, но я совсем была крошкой, годика четыре не больше. Кроме роз, вкусного и сладкого пирожного, а ещё удивлённого лица мужчины в дорогой одежде, я ничего не запомнила.

— Малышка, это особняк барона. Не общественный парк. Понимаешь? — улыбается охранник.

— У меня письмо. М-матушка попросила передать его, — нервно кусаю губы, протягивая конверт.

Мужчина читает адрес и переглядывается с напарником. Почесав короткую седую бороду, мягко улыбается:

— Можешь сказать матушке, что я передал его.

Забрав конверт, уходит в узкую будку, и я слышу мелодичный звон колокольчика.

Никуда не ухожу. Переминаюсь с ноги на ногу. Хочу лично убедиться. Вдруг он обманет?