— Я слышу в твоих словах угрозу, младший, — спокойно сообщил Седой, но голос его всё равно продолжал далеко разноситься над городом.

— Лишь предупреждение, уважаемый, — теперь я видел того, кто отвечал. — Для начала отпустите главу стражи города. Не думаете же вы, что можете продолжать разговор вот так, держа его за горло?

— Это глава вашей стражи? — тряхнул Сотака Седой. — Верно заметил молодой господин, вы, похоже, безумцы. Этот человек не встал на сторону молодого господина, отказался извиниться за ужасное гостеприимство, затем поднял руку на молодого господина и пролил его кровь. Я наказал его за пролитую кровь клана Гарой, отнял руку. И что же он сделал после? Он снова напал на молодого господина.

— Вы правы, потеря руки лишила его разума, уважаемый. Но с него довольно, отпустите его и давайте попробуем начать всё с начала.

— Просто отпустить? — переспросил Седой и покачал головой. — Разве это возможно? Я сообщил ему, за что лишил руки, он же снова напал на молодого господина. Кем я буду, если мои обещания и угрозы будут пустыми? Могу ли я после этого еще считаться старейшиной клана Гарой?

— А-а-а!

Свистнул меч и вниз полетела нога Сотака. Вдох, и она точно так же, как и рука раньше, разбилась на крошечные куски среди покрывших мостовую обломков домов.

Седой многозначительно сообщил:

— Надеюсь, хоть этого вы сообразите поймать, — и разжал ладонь, сжатую на горле Сотака.

Даже до меня, стоя́щего дарс знает где от Седого, донеслись отголоски жажды убийства, которую выплеснули из себя старейшины Дизир. Но гнев не помешал им поймать калеку, как и не помешал отдать приказ:

— УБИТЬ ИХ!

Глава 10

Когда я из-под маски чужого лица вещал двусмысленные вещи про наглость Дизир и их самоуверенность, то и не представлял, как близок к правде. Я столько раз назвал сегодня имя Гарой, что язык натёр, но они всё равно решили убить сразу трёх Гарой в своём городе?

В своём ли они уме?

Седой, верно, задался тем же вопросом:

— Убить? Меня? Убить молодого господина? Убить молодую госпожу? Убить троих из Гарой? Небо отняло у вас разум?

— Это у вас Небо отняло разум, когда вы пришли в наш город и подняли руку на моего брата. Стража, вперёд!

Седой рванул в сторону, одновременно снижаясь так резко, что это было быстрей падения, а из-за крыш в небо и по его следу рванули сразу шесть Сутей Стихии. Я лишь усмехнулся, следя восприятием, как стремительно и ловко Седой уходит от них, но затем усмешка застыла у меня на губах: ещё три птицы Сути Стихии взлетели из-за крыш, ударили навстречу, почти в упор, и Седой отвернуть не успел.

Его снесло в сторону, вбило в стену дома и сквозь неё, а затем туда же, в пролом ударили и остальные шесть Сутей Стихи, разнося дом на куски в ослепительной красно-голубой вспышке. Воздух рванул прочь от того места тугой волной, которая прокатилась по улицам, смела с них пыль, вынесла её к нам на площадь, бросила на купол защиты, но не проникла к нам.

Я застыл, напряжённо вглядываясь через восприятие в место взрыва.

— Ах вы, ублюдки!

Разъярённый рёв Седого позволил мне облегчённо выдохнуть и напомнить себе, что он самостоятельно скрывает силу, а не лишился её под моими печатями, а значит, восприятием накрывает весь город, такого не обманешь неожиданным ударом или засадой. Скорее всего, он подставился нарочно, ведь можно сколько угодно швырять в него техники Предводителей, расходуя запасы и артефакты в надежде пробить защиту, даже не догадываясь о его чудовищной силе Властелина Духа и истинной мощи его защитных техник.

Через миг, когда Седой вырвался из облака пыли, пронзил его на летающем мече, разметав в стороны, я уже не был во всём этом так уверен.

Халат Седого превратился в лохмотья, грязные, покрытые пылью и кровью лохмотья.

Я с тревогой выдохнул:

— Седой?

Он коротко ответил: