Река Душ - Павел Каратанов (2025)

— Какой удивительный и, главное, неспешный мир — их режут как овец, а они думают, всё думают и думают, прям мечта либеральных демократов — молчаливая и несопротивляющаяся еда, — тихонько описала я увиденное. Очнулся Вэпэ через три часа, видать «очень большую думу» думал:

— Я понял твои слова. Я согласен быть вашим союзником. Мы будем вместе убивать ночных сущностей. Но у меня два важных вопроса.

— Задавай, не стесняйся, — подбодрила его я.

— Васи-Лиса, ты глобальная сущность?

— Ну кем тут меня Пози только не считал, но вот ты прям удивил, с чего хоть ты это взял-то? — удивилась я.

— Ты победила меня, я высший, я ни разу никому не проиграл. Ты сильнее — ты глобальная сущность.

— Не, ну логично, чё, не поспоришь, — пришла моя пора нести ересь. — Нет, Вэпэ, я не ваша глобальная сущность и никогда ей не была. Из местных в нашей команде только Пози, остальные пришли издалека и к вашей иерархии не имеют никакого отношения. Мы не вышли из вашего океана энергии, потому ты и не чувствуешь меня, Жабодава, Этилию, Клавдию и Парамона, хотя последние трое — обычные сущности. Давай второй вопрос.

— Что такое печеньки? — с полностью серьёзной микки-маусовой моськой спросил Вэпэ.

Этилия захихикала, Клавдия заржала в голос, Парамон лукаво посмеивался в руку, Жабодав тянул лыбу — один Пози визуально никак не выказывал своего отношения к этому, несомненно, очень важному, вопросу. Я тоже улыбнулась, вот тебе и жизненно важный вопрос: прям-таки вижу, как генерал Барклай де Толли спрашивает у князя Голенищева-Кутузова на наиглавнейшем во всей Отечественной войне совете в Филях: «Князь, а почему они наши печеньки без разрешения жрут?» и ответ светлейшего: «А потому, генерал, что сволочи они. И за это мы их всех победим».

Но вопрос Вэпэ сильно разрядил обстановку, и за это я была ему благодарна, даже подумала про него хорошо — «А не великий ли он психолог? Одним вопросом так уработать аудиторию», — но потом одумалась, — «Да не, нету тут таких, хотя в детском саду любая нянька — великий психолог, но этот просто услышал слово „сожрали“ — он не психолог, он обжора». Я создала пачку печенья «Юбилейное традиционное» и протянула её Вэпэ.

— Это печеньки, они — предмет культа в нашей стране, мы пьём с ними чай и никому не позволяем их есть без разрешения, только друзьям и союзникам, и только с нашего разрешения, а если кто-то жрёт наши печеньки без разрешения, то мы объявляем им войну и убиваем всех нафиг. Тебе я разрешаю есть наши печеньки — ты наш союзник, тебе можно, только обёртку сними, — вроде выкрутилась, и серьёзно, и пафосно, как и положено.

Вэпэ медленно развернул пачку и начал потихоньку есть первую печеньку, я создала ещё по пачке каждому и всем нам по кружке чая со сгухой, который сразу же подогрела внутренним теплом. Создавать горячий чай у меня так и не получалось, но в применении явлений я довольно хорошо продвинулась вперёд.

— Только я хочу сразу предупредить, Вэпэ, что эта пища не усваивается вашими организмами полностью, тебе придётся вырастить выделительные органы для удаления отходов.

— Я уже давно это сделал, — выдала чавкающая Микки-Маусовая мордашка и стала со швырканьем отхлёбывать чай из кружки. Мы попили чай, атмосфера стала ещё более благостной, пришла пора рассказывать друг другу новости и строить планы.

У Вэпэ оказалось всё очень плохо, хотя он пытался храбриться и говорить, что — «я тут сильнее всех, у меня самые сильные способности и один на один я могу победить кого угодно». Вот только его противники по одиночке ходить отказывались, а способностями вообще не пользовались — ни сильными, ни слабыми — пришлые группы, без затей, затыкивали острыми железками всех, кого видели, а если не получалось, то просто умирали в попытке.