Кронос подхватил меня на руки, затем вынес нас из дома. Оставалось надеяться, что Гончая не будет волноваться, когда мы исчезнем, потому что не было времени схватить его.

Мы приземлились у знакомой входной двери целительницы, которая приходила и помогала нам несколько раз.

— Панацея, — крикнул Кронос, стукнув кулаком по двери.

Она открыла ее секундой позже, выражение озабоченности сменилось радостью, как только она увидела меня. — Мэйзи! Твой ребенок скоро родится.

— Да, — начала я, прежде чем меня настигла очередная схватка, и я завыла.

— Заходи, — сказала она, отступая назад. — Я отведу тебя в священную комнату для родов.

Священная родильная палата? Очень надеялась, что это код для постели с капельницей морфия, или эпидуральной анестезией, или что там у них сейчас используется.

Ее дом представлял собой мешанину эклектичных стилей, статуй и случайной мебели. Было ясно, что у Панацеи самые разнообразные интересы. Что-то, о чем я бы больше заботилась завтра, когда мое тело не будет разделяться на две части.

— Прошло так много времени с тех пор, как мы приветствовали появление на свет нового Титана, — взволнованно сказала она, открывая фиолетовую дверь в конце длинного желтого коридора. Да, эклектичный.

Когда мы вошли внутрь, она что-то прошептала Кроносу, и его сила заструилась по моей коже. За считанные секунды комната изменилась, как после мгновенной весенней уборки. Пыль улетучилась, сменившись успокаивающим светом, мягкой музыкой и большой водяной ванной и кроватью в центре комнаты.

— Мы сделаем все, чтобы помочь тебе пройти через это, — сказала мне Панацея, и я стиснула зубы, ища внутреннюю силу, чтобы смириться с такого рода домашними родами.

По правде говоря, мне понравилась концепция, но я также боялась, что недостаточно сильна. Однажды я поранила палец на ноге и подумывала о том, чтобы обратиться за неотложной помощью к тайленолу с кодеином. Сучка даже не была сломана, но мне казалось, что это так.

— Сними столько одежды, сколько тебе удобно, — предложила Панацея, спеша проверить ванну, которая каким-то образом — без сомнения, дело рук Кроноса, была наполнена водой. — Брюки определенно, но ты можешь оставить свой лифчик, если хочешь.

Я рассмеялась. — Не надевала лифчик две недели. Мои сиськи как воздушные шарики.

Панацея и Кронос одарили меня улыбками, очень разными видами улыбок.

Когда я была полностью раздета, очередная схватка потрясла меня, и я вскрикнула. Кронос поднял меня в ванну, и я почти вздохнула, когда теплая вода окутала меня.

— Это из целебных источников? — Панацея спросила Крона.

Он кивнул. — Обеспечение здорового входа в мир для мамы и ребенка.

Ого, он прочитал руководство по доставке Титанов.

Затем Панацея положила руки мне на спину, мягко поглаживая боль, которая сковала там все мышцы, и я вздохнула от облегчения, которое почувствовала. — Мы не можем забрать всю твою боль, — пробормотала она. — Это часть процесса, и поэтому ее нужно прочувствовать… Жертвовать ради радости, но я обещаю, что оно того стоит.

Я сделала глубокий вдох. — Я знаю. Она стоит всего. — Но мне было любопытно, скольких детей Панацея родила сама, без обезболивающих.

Еще успокаивающие удары ее силы, и боль стала терпимой.

Затем Кронос залез в ванну, двигаясь вокруг, чтобы обнять меня, пока я дышала во время схваток, которые становились все ближе и ближе друг к другу.

— Ты почти полностью раскрыта, — сказала Панацея, осмотрев мое влагалище. На данный момент ничего странного не было, и я с таким же успехом могла бы пригласить весь гребаный мир взглянуть. — По крайней мере, восемь сантиметров. Тебе скоро придется тужиться.

— Ты справляешься потрясающе, — прошептал Кронос, убирая мои влажные от пота волосы со лба. Он целовал мои щеки, мое лицо, мой нос, любя меня изо всех сил, когда поддерживал верхнюю часть моего тела, чтобы я не утонула.