Надежный тыл - Весела Костадинова

Меня к нему не пускали. Даже несмотря на скандал, который я устроила, требуя своего законного права находиться рядом с мужем.

Коротков уверенно утверждал, что закон на моей стороне, что я могла находиться рядом с Даниилом, чтобы поддерживать его, но главврач оказался непреклонен. Его слова были твёрдыми, холодными, как лёд:

— Мы делаем всё возможное, чтобы стабилизировать его состояние. Никаких посетителей в реанимации, это может помешать работе врачей.

Я стояла в его кабинете, готовая взорваться, но понимала, что любые дальнейшие угрозы или крики будут бессмысленны.

— Я имею право, — бросила я в последний раз, чувствуя, как гнев сменяется отчаянием.

— А я имею обязанности, — спокойно ответил он, отодвигая бумаги на столе. — Обеспечить ему шансы на выздоровление.

Этот холодный диалог стал последней точкой. Выйдя из его кабинета, я направилась к креслу в холле, чувствуя, как беспомощность разливается внутри. Всё, что я могла, — это ждать и надеяться, что он борется.

Впрочем, остальные новости приходили более утешительные. Николай понял, что конфликтовать со мной — дело бесполезное и допустил Борю в компанию, даже не стал спорить, когда сын занял свое законное место в кабинете Даниила. Кто, как не сын должен был заменить отца у руля.

К тому же я не упускала из виду и Киру, несмотря на то, что всё это время она жила у Николая. Я говорила с моей девочкой каждые два-три часа, стараясь убедить её вернуться домой. Пока она ещё не соглашалась, но я чувствовала, что её решимость слабеет. Каждый её вздох, каждая пауза в разговоре говорили о том, что внутри она уже не так уверена в своём решении.

Впервые в жизни я вдруг поняла, что многое, очень многое сейчас зависит от меня. Моё поведение, мои слова, мои решения — всё это стало центральной осью, вокруг которой вращалась судьба семьи.

Я часто расспрашивала Бориса о делах моей компании. Он охотно делился: рассказывал, какие украшения сейчас делают, какие материалы используют, когда выйдет новая коллекция. Я слушала внимательно, хотя понимала, что часть его информации могла быть поверхностной.

Когда он сообщил, что в основу коллекции будут положены не драгоценные, а полудрагоценные камни, мне эта идея категорически не понравилась.

— Боря, — сказала я, стараясь говорить спокойно, — это сильно снижает престиж коллекции. Разве не лучше придерживаться классики?

Он пожал плечами, как будто мои слова были ему не особенно важны, но я заметила, что к сведению он их всё же принял.

Коротков тоже не оставлял меня без внимания. Он звонил, уточнял ситуацию и напоминал, что необходимо быть готовой ко всему.

— Анна Сергеевна, — говорил он, — я продолжаю готовить всё для бракоразводного процесса, на случай, если понадобится.

Честно говоря, я не думала, что до этого дойдёт. Несмотря на всё, что случилось, я верила, что Даниил поправится, и мы сможем начать всё с начала. Эта болезнь словно расставила всё на свои места. Боря занял своё положение в компании, пусть и с ошибками, но с уверенностью. Я была рядом с мужем, там, где и должна была быть. А Кира, судя по нашим разговорам, начинала понимать, что семью никто и никогда ей не заменит, хотя она была какой-то уставшей.

Алина же в больнице так ни разу за эти дни и не появилась. Я горько усмехнулась — не хотела молодая дрянь брать на себя такую ответственность — ухаживать за лежачим. Конечно…. Приятного в этом мало. Когда его переведут в палату, нужно же будет его кормить, помогать переодеваться, убирать за ним. Естественно, в этой больнице хорошие медсестры и санитарки, ему будет обеспечен уход по высшему уровню, но разве любящая женщина допустит чужие руки рядом с любимым?

Иногда меня посещали мрачные мысли: что будет, если вдруг Даниил… не справится? Сердце сжималось от тоски и боли, и дыхание становилось тяжёлым. Но, как ни странно, я понимала, что к такому развитию событий я тоже готова.