Разные лица - Семён Работников (1987)

— Почему у нас тогда все так получилось? — спрашивала Татьяна и начинала рассуждать. — Нет, ты не виноват. Виновата я. Может быть, я тебя мало любила? Нет, я любила, сильно любила. Но эта разлука… Понимаешь, девушка по-другому все воспринимает. Она должна торопиться, спешить, иначе может остаться одинокой на всю жизнь. Мне тогда так казалось. И тут рядом со мной появился человек, которому я очень нравилась. Я сама от себя не ожидала этого. Вышла замуж, не подумав, не оглядевшись.

Началась семейная жизнь. Я к ней относилась очень серьезно. Родился ребенок. Но трудно притворяться, что ты любишь, когда на самом деле совсем равнодушна к человеку. Он это видел. Начались упреки, ссоры. Жизнь с каждым годом делалась невыносимой, и мы разошлись.

Почему опыт приходит так поздно? Теперь я бы готова ждать десять, двадцать лет. Жизнь всегда отплачивает человеку за все.

Они говорили обо всем, только будущего не касались.

Вставали и шли, если было еще рано, дальше, а если поздно — возвращались назад. Иногда они заходили в соседние деревни, где их не знали, и брели по тропинке мимо домов, глядя на палисадники и на окна, заставленные цветами. Заглядывали в колодец и опускали ведро. Подняв наверх, припадали губами и пили через край студеную воду, проливая себе под ноги. Им доставляло радость видеть и прикасаться ко всем предметам, с которыми было связано детство и юность.

Порою они уходили так далеко, что вечер заставал их в поле или лесу.

8

Их все же кто-то заметил, и дома у Морозовых разразился скандал. Мать требовала, чтобы Юрий немедленно возвращался назад в город.

— Езжай, нынче же езжай!.. Я тебе не находила жены, ты ее нашел сам! Значит, обязан жить! А ребенок? Что он, сиротой будет? — криком кричала она.

— С чего ты, мать, взяла, что я хочу их оставить? — спрашивал Юрий.

— Что было между тобой и Татьяной — то быльем поросло! — твердила мать свое. — Ты не должен был теперь ее видеть. Она бросила мужа и ищет другого. В два счета может тебя обротать.

— Со мной-то это не так просто. У меня есть воля.

— Я ей плюну в лицо!

— Мать, ты не сделаешь этого! — напугался Юрий.

— Я ей все прямо в глаза выскажу!

— Успокойся. Я завтра уеду. Только, ради бога, ничего не делай.

Мать, конечно, права: он не должен был с ней встречаться. Ему всегда казалось, что он любит свою жену; Юрий и в мыслях не держал, что между ними может что-то произойти. Разлюбил ли ее — он не знал. Но он забывал ее, проваливаясь памятью в прошлое, забывал, гуляя целыми днями по лесу. Порою Морозов чувствовал, что воля его как бы парализована, он уже не владеет собой. Ему было хорошо с Татьяной, пропадавшей где-то целых тринадцать лет, уже умершей для него и вот неожиданно воскресшей. Значит, не случайной была юношеская любовь, раз их снова потянуло друг к другу.

Если бы она что-то требовала от него… Похоже, она не надеялась ни на что, живя минутой счастья, по которому так долго скучала. Какой он оставит ее? Еще более несчастной, готовой наделать новых ошибок?

Она была его первой любовью. Чувство к ней, похожее на светлое легкое облако, он носил в груди. Оно грело его, когда он вспоминал свою жизнь. Теперь то прежнее чувство заслонило другое, мучительное, тяжелое.

Мать точно осветила вокруг ярким светом. Она горячилась из-за любви к сыну, оберегая созданную им семью.

Вечером, когда они сидели на бревнах, Морозов сказал, что завтра уезжает. И сразу темнота сгустилась вокруг них, и одинокой показалась береза, под которой они сидели.

— И мне скоро уезжать, — ответила Татьяна, помолчав.

— Хорошее было лето.

— Да, очень хорошее. Я долго буду его вспоминать.

Сейчас они сделают несколько шагов в разные стороны и снова исчезнут, пропадут друг для друга. Когда они встретятся и встретятся ли? Хотелось задержать время, побыть еще немного вместе. Они глядели друг на друга, чтобы запомнить, но темнота скрывала их лица.