Разные лица - Семён Работников (1987)

Когда Геннадий пошел работать, Раиса сразу остепенилась. Молодость минула, да и стыдно стало взрослого сына. К этому времени умерла Акулина. Они жили вдвоем с матерью, и дом их стал не только не хуже, а лучше многих домов в деревне. Было сразу видно, что в доме есть мужик: крыша под шифером, стены обиты тесом, наличники улыбаются. На дворе живность: корова, овцы, поросенок, гуси.

Ни одним словом не упрекнул Геннадий мать. Теперь она старалась — ходила на работу, дома мыла, чистила, стряпала. Когда сын возвращался с работы, не знала, чем накормить — в печи у нее всего было вволю. Глядя теперь на Раису, никто бы не подумал, что когда-то она любила погулять, отлучалась по неделе из дому, Сочиняя себе разные поводы, казалось, она всегда была хорошей матерью и хлопотливой хозяйкой.

Последнее время к ней стал свататься один вдовец. Раиса ему отказывала, но не очень решительно. Похоже, когда Геннадия возьмут в армию, она может выйти замуж.

Пусть выходит. Тяжело ей одной.

Подумал он и о старухах. Придется им ходить на другой конец деревни к трактористу Ивану и упрашивать его. Тот, поломавшись, привезти-то привезет, но сдерет бутылку, а утром еще попросит на похмелье.

Хотелось Геннадию повидать свет. С тех пор как кончил восьмилетку, работа отнимала все время, весной и осенью с темна до темна — в поле, а зимой и летом — у себя по дому.

Куда его отправят? Хорошо бы куда-нибудь подальше от дома, проехать через всю страну, поглядеть на города. Может, попроситься во флот? Во флоте служил когда-то отец.

Трактор, слегка покачиваясь, ровно бежал по дороге. Приближалась крайняя изба. От нее отделился человек и пошел на дорогу, наперерез трактору. Геннадий вгляделся и узнал своего отца. Только подумал о нем, — и он тут как тут. Легок, как говорится, на помине. Григорий махал ему рукой. Геннадий остановил трактор, вылез из кабины и пошел навстречу.

Григорий почти пятнадцать лет жил в городе. В жизни ему не везло. Десятилетняя дочь была больная. Объездили с ней множество врачей, но ничего не помогало. Советовали им, пока не поздно, заиметь второго ребенка. Но похоже, было уже поздно. Жена Григория, когда-то женщина крепкая, от постоянного переживания, страха потерять единственную дочь, расстроила здоровье. Новые роды могли стоить ей жизни.

Сам Григорий три года назад попал в автомобильную катастрофу, переломал обе ноги, получил сотрясение мозга, провалялся полгода в больнице и еле-еле выжил.

«Уж не мстит ли мне жизнь за то, что когда-то отвернулся от сына своего? — думал иногда Григорий.

Узнав от приезжавших в город односельчан, что Геннадия берут в армию, Григорий собрался в деревню. Может, не придется больше увидеть сына, — подастся после армии в чужие места.

Жена спросила, куда он едет.

Григорий не стал скрывать:

— Сына хочу в деревне проведать. В армию его берут.

— Давно бы надо было…

Он посмотрел на жену. Ее когда-то красивое лицо поблекло, большие голубые глаза глядели внимательно и печально.

Она понимала его. Но поймет ли сын?

Геннадий шел от трактора. Он нисколько не был удивлен, словно ждал этой встречи.

— Здравствуй, Геннадий, — Григорий подал руку сыну.

Геннадий немного замешкался.

— У меня руки-то в машинном масле.

— Ничего.

Григорий первый раз пожал грубую руку сына.

— В армию тебя берут?

Григорий волновался, но скрывал это, держался прямо, молодцевато, улыбался и глядел в лицо сына, свое лицо. А сын смотрел как-то просто и, не робея, выдерживал его взгляд.

— Когда отправка?

— Во вторник.

— Что мы здесь стоим? Пойдем хоть к скирде присядем да закурим, — сказал Григорий, вынимая пачку сигарет.