Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам (2024)

Надеюсь, мои слова звучат убедительно, но сама с трудом в них верю. Быстро выхожу из комнаты под плач Алисы. Надо взять себя в руки перед встречей с императрицей.

Стража ведёт меня по тёмным коридорам. Одинокие светильники горят лишь на лестнице, ведущей в подземелье. По спине бегут мурашки, когда я понимаю, куда мы идём: в сокровищницу.

Тяжёлые высокие двери приоткрыты. Медлю перед ними, но меня бесцеремонно толкают в спину. Створка закрывается с глухим стуком, а я оглядываюсь. Бриллианты переливаются в мягком свете ламп всеми цветами радуги, царящая тишина давит на уши — ощущаю себя запертой в склепе, полном драгоценностей.

— А вот и моя дорогая Лияра! — Катарина появляется так неожиданно, что я с трудом удерживаюсь от вскрика. — Неужели я тебя испугала?

Сарказм в её голосе заставляет собраться с силами. Расправляю плечи и улыбаюсь — нельзя показывать, как страх разъедает всё моё существо. Почтительно кланяюсь, целую протянутую руку и смело встречаю её изучающий взгляд.

— Пойдём, дорогая. — Катарина берёт меня под локоть. Иду за ней вглубь сокровищницы, притворяясь, что рассматриваю выставленные в стеклянных кубах драгоценности. — Я выполнила своё обещание: через пару дней Эмиль умрёт, а ты станешь свободной. Это ли не те новости, которых ты так ждала?

— Я очень признательна вам за заботу, госпожа, — выдавливаю из себя благодарность со сдержанной улыбкой. — Не стану лукавить: я представляла этот момент несколько иначе.

— Зато какой сюрприз! — заливисто смеётся Катарина. — Такая изящная месть Эмилю за всё, что он тебе сделал, не находишь?

— Я бы довольствовалась и меньшим.

— О, моя птичка, неужели ты всё ещё любишь его? — с притворным сочувствием интересуется императрица. Я молчу, и она продолжает говорить, сильнее впиваясь в мой локоть. — Мужчины всегда губят женщин. Сначала они нежны и обходительны, но стоит только сделать что-то не так: сказать неверное слово, улыбнуться не тому человеку, родить не того ребёнка, постареть, — и они вышвыривают нас, словно ненужную игрушку. Мы их вечные заложницы в этом мире. Они создали его для себя, безраздельно управляют им, а нам остаётся только быть удобными. Это утомляет.

В голосе Катарины сквозит ненависть, которой я прежде не замечала. Украдкой смотрю на императрицу: безумный блеск в её глазах пугает не на шутку. Не могу поверить своим глазам. Куда делась хрупкая, болезненная женщина, с трудом оправившаяся после родов? Неужели она с самого начала водила меня за нос? Да что там, не только меня. Сколько же она притворялась, упиваясь своей болью, что и впрямь поверила в подобные воспалённые фантазии?

— Не все мужчины такие, — осмеливаюсь тихо возразить, рискуя вызвать гнев на свою голову. — Мой отец любит мою мать, сколько я себя помню…

— Но всё ли ты о нём знаешь? — перебивает Катарина. Ей не нужен ответ, она продолжает говорить с одержимой убеждённостью, которую ничто не может поколебать. — Уверена, если покопаться в его делишках, тоже вылезут малоприятные истории. Не хочу тебя расстраивать, Лия, просто чем раньше ты уяснишь, что безупречных мужчин не бывает, тем легче будешь проживать свой век. Увы, я выучила этот урок слишком поздно.

Мы проходим мимо свадебного платья императрицы, закрытого в стеклянном шкафу. Катарина останавливается перед ним, вынуждая меня тоже замереть. Она долго смотрит на роскошный наряд, прежде чем начинает говорить: