Рембрандт - Аким Волынский

Мотив Христа в центре розы имеет много вариантов в книге, в некоторых из них великолепно использованы эффекты пылающего солнца.

Но вот настоящая аналогия растительного начала в чудесной символике. Перед нами полностное изображение всей герметической философии. Из облака простерлась мироправительная рука. Из кисти этой руки, открытой к зрителю, спускается на золотой цепи «магнит божественной любви». С пальцев той же руки льется вода, орошающая цветы и растения, названные тут же prima materia, первобытное вещество, Под этими цветами и растениями изображены два треугольника, из которых верхний остриём своим входит в нижний. Нижний треугольник – сплошной, замкнутый, окрашенный в зеленый цвет. В середине этого зеленого треугольника имеется надпись: fonsmiracalorum, источник чудес. Треугольник опрокинут вершиною вниз и утвержден на скоплении первобытной влаги, питающей всё на свете, все планеты и звезды. Из зеленого треугольника вырастают два цветка, красная роза и белая лилия, представленные заботливо во всех своих корнях. Оба цветка находятся в пределах верхняго воздушного треугольника, также опрокинутого вниз вершиною, сливающейся с вершиною зеленого треугольника. В воздушном треугольнике углы основания снабжены солнечными и планетарным дисками.

Таково всё это изображение в целом, долженствующем выразить всю герметическую философию Розенкрейцеров. Но что мы видим в этой поэтической концепции? Ничто иное, как апофеоз растительного начала. Даны разновидности растительного мира, подсолнечник, роза, лилия, а также окрыленные экземпляры фауны, птицы, змеи, млекопитающие. Кроме того, дана почва и всё, чем питается органический мир, т. е. верхняя влага и нижняя. Флора и фауна связаны здесь между собою нежнейшими узами, причём в намеках дана эволюция естества, в которой флора является главенствующей и первоосновной. Звериный мир, куда входит и человек, вырастает из мира флоры и постепенно окрыляется духом. Такова основная мысль этой картины, не устаревшей для наших дней. Растительный мир, путем биологических трансформаций, дает начало миру животно-человеческому, а мир животно-человеческий содержит в себе зародыши мира духовного. В трепете птичьего полета слышится трепет листьев. Классические танцовщицы сохраняют растительную пластику в темпах элевации. Вибрация мужского духа была бы суха и бессодержательна, если бы не входил в неё трепет первоначальной растительности. Вот почему и творчество человека, если оно действительно пронизано гением космоса, таит в себе дольней лозы прозябание и гад морских подземный ход, растительные и животные начала, в неразрывном сплетении. Талантливый мужчина всегда несколько женственен и не лишен нежной пластики в жесте своём, во всём своём существе. Но и талантливая женщина, растительная, непременно питает в себе неясно выраженный духовно-мужской элемент. Вот где fonsmiracalorum. Все едино. Разрыва нет.

27 июля 1924 года