— Хорошо. Как только что-то появится, сразу звони, — говорю я и кладу трубку.

Понимаю, что у меня трясутся руки. Смесь эмоций в груди такая сложная, что я едва могу понять сам себя. Это боль, обида, жгучая злоба с примесью отчаяния — омерзительный коктейль, фонтаном бьющий внутри меня.

Пока я разговаривал с Егором, мама успела позвонить ещё дважды. И как только я кладу трубку, она звонит ещё раз, но я сбрасываю вызов. Следом раздаётся звонок от Ромена, на который я тоже не отвечаю. Ему-то что нужно?

Хотя понятно. Он отвечает за внутреннюю безопасность Династии, а по ней только что был нанесён удар.

Ставлю телефон в режим «не беспокоить» и закрываю глаза, откинувшись на кресле.

— Александр, ты в порядке? — спрашивает Виктор.

— Дай мне минуту.

Пытаюсь отрешиться от всех мыслей и эмоций. Глубоко дышу, мягко уводя в сторону все слова, голоса и образы, что лезут ко мне в голову.

Не так-то просто это сделать. Я представляю, что сейчас чувствует моя мать, и невольно ощущаю то же самое. Пускай Сергей и был для меня чужим человеком, но он явно хотел сблизиться и делал для этого всё возможное в нашей ситуации. К тому же, если верить рассказам, он всегда старался побыть со мной хоть немного. Может, я и не помню этого, но нет причин не верить маме и Сергею.

Я так долго старался найти отца. Нашёл — и его так быстро отобрали у меня.

Несправедливо.

Продолжаю медитировать. Чтобы успокоить вулкан в груди и привести разум в холодное рабочее состояние, мне требуется гораздо больше минуты. Однако я справляюсь с задачей, и, когда открываю глаза, все эмоции отступают на второй план, будто покрытые коркой льда.

Я позволяю только злобе просачиваться наружу. Когда я злюсь, то действую эффективнее.

— Идём, — говорю я поднимаясь.

— Внимание, на выход! — командует Виктор гвардейцам и сотрудникам Вольги, сидящим дальше в салоне. — Боевая готовность. Возможно покушение, никого и близко не подпускать. При малейшем подозрении открыть предупредительный огонь. При виде оружия — открыть огонь на поражение. Приказ ясен?

— Так точно, — в голос отвечают бойцы.

— Думаешь, что кто-то решит меня убить? — надевая пальто, спрашиваю я.

— Все думают, что ты прикончил наследника Череповых. Сам, как считаешь? Я не удивлюсь, если на крыше аэропорта сидит уже целая толпа снайперов, — отвечает Вик.

— Вряд ли.

Перевожу телефон в обычный режим, и он сразу же начинает звонить. На сей раз это Григорий Михайлович, и я решаю взять трубку:

— Да, ваше…

— Где ты⁈ — перебивает меня дедушка. Его голос звенит сталью.

— В Домодедове. Ещё не вышел из самолёта.

— Не выходи! Мои гвардейцы уже в пути.

— Со мной есть мои люди.

— Я сказал, оставайся в самолёте! — тоном, не терпящим возражений, отрезает дедушка. — Ты не представляешь, что происходит. Не вздумай рисковать. Поедешь на бронированной машине, сразу ко мне в поместье. За Аней я уже тоже отправил людей.

— Я вполне представляю, что происходит, и могу кое-что с этим сделать. Спасибо, что позаботились о маме, но к вам в поместье я не поеду. И кстати, мой Лексус тоже бронированный.

— Ты уже достаточно сделал! Не вздумай больше ничего творить!

— Вы думаете, что это я устроил взрыв? — невозмутимо спрашиваю я.

Тяжело вздохнув, князь отвечает:

— Нет, не думаю. Но не все считают так же, особенно после того, как ты лично убил Старцева. За тобой закрепилась слава жестокого человека, и это событие только даёт разным горлопанам повод её укрепить.

— Я это понимаю. Не страшно.

— Послушай, Александр, ты в любом случае должен приехать. Медведевы и Вронские ведь подписали договор?

— Да, он у меня.