Когда Матвей откопал ту инфу про связь, явно прослеживающуюся между тремя важнейшими фигурантами в намечающемся деле о банкротстве, я сразу всё понял. Но дела, как такового, ещё не было, всё лишь на стадии подготовки. Нет дела — значит, нет случившегося факта. И состава преступления.

Моей задачей было сделать так, чтобы это произошло. Тогда бы у меня появился серьёзный аргумент в разговоре с Мамаевым.

Изначально я был в таком положении, когда требовать чего-то было бесполезно и попросту глупо. Пустые угрозы и напускная бравада — кому и когда это помогало?

Мне нужен был план. А для начала — выиграть время. Да, для этого пришлось уволить Альбину и показать клиенту тем самым, что я полностью на его стороне.

Как он там сказал?… Ты мужчина, и я мужчина, мы поймём друг друга?

Фэйл. Что-то явно пошло не так.

Я сделал выбор без колебаний. Действовать надо было здесь и сейчас, а с остальным я разберусь позже.

Вот и наступило это «позже», а разобраться у меня ни с чем не получилось. Телефонный номер Альбины вне зоны доступа. С квартиры она съехала. Куда — без понятия. Исчезла… Мот пытается найти концы, но пока безуспешно.

Мамаев присылает мне фото свидетельства о расторжении брака. Для человека с его статусом нет ничего невозможного. В том числе, и развестись за две недели. Самых длинных в моей жизни.

Я отдал ему все имеющиеся у меня документы, свидетельствующие о сговоре с целью преднамеренного банкротства. Он спросил, какие у него гарантии?

«Никаких», — ответил я. — «А какие гарантии у меня, что ты оставишь её в покое раз и навсегда?»

Его ответ меня просто убил: «Порченый товар меня не интересует».

Вот и прекрасно. Гора с плеч.

Скорее всего, Мамаев не поверил мне до конца и решил перестраховаться, завершив эту авантюру с банкротством. Я бы на его месте поступил точно так же.

Составлением мирового соглашения и прочими вопросами занимались, конечно, уже совсем другие люди. Я вышел из круга доверия. Контракт с нашей фирмой был расторгнут по инициативе клиента.

Естественно, выплачена неустойка. Но от этого перманентно дурное настроение Лисовецкого не улучшилось. Я упал в его в глазах ниже некуда.

Похер. Мне не впервой кого-то разочаровывать.

Отморская заходит ко мне в промежутке между утренней планёркой и обедом. Я вяло реагирую на стук в свою дверь. Кого ещё там принесло? Оставьте меня в покое.

Марго же, напротив, светится как начищенный до блеска чайник. Место гендира, считай, у неё в кармане. Опять же — мне глубоко похер. То, что ещё не так давно казалось самым важным и желанным, теперь не имеет особого значения.

Что изменится в моей жизни, получи я должность? Вряд ли это сделает меня счастливее. Больше денег? Материальных благ? Отпуск в отеле с бо́льшим количеством звёзд? Мазерати следующего года выпуска? Чёртов айфон, за которым полмира бегает с протянутой рукой, как за Святым Граалем?

Я внезапно понимаю, что всё это не так важно. Хорошо, конечно, жить в комфорте. Быть в состоянии купить себе всё, что хочешь. Но, в принципе, мне достаточно того, что я уже имею.

Мне тридцать с лих*ем лет. И я неожиданно осознаю, что не знаю, куда иду. Через каких-то лет пятьдесят меня, возможно, уже не будет на этом свете. И всё, чего я добивался годами, все заработанные мною богатства и регалии превратятся в тлен. Что останется тогда?…

Отморская говорит, Лисовецкий ожидает нас у себя. Равнодушно киваю. Сохраняю открытый на экране компьютера документ.

В кабинете гендира апатично выслушиваю свой приговор. Кажется, он пытается что-то объяснить, аргументировать свой выбор. Мне всё равно. Я даже рад за Марго. Хоть один из нас получил то, чего хотел. Если это сделало её счастливее, почему нет?

Смс от Матвея всплывает на экране моего смартфона. Там значится короткое:

«Нашёл».

Но этого достаточно для того, чтобы моё сердце забилось чаще.

Глава 35