Он. Она. Другая - Лия Султан

Потом мы разъехались в разные стороны, но судьба сама привела тебя ко мне. И мы почти месяц пересекались в коридорах, а я все боялся узнать, что ты все еще что-то чувствуешь к бывшему. Но любоваться тобой никто не мог мне запретить. И я смотрел и сходил с ума от того, как другие мужчины смотрели. Хищно, будто планы по твоему завоеванию строили. От этого злость такая поднималась, что хотелось всех уволить. Сдержался. А ты…ты всем улыбалась, но мне по особенному.

А однажды я увидел твою девочку. Хрупкую, очаровательную, смешную, очень на тебя похожую. И такую живую! Кажется, мои щеки все еще горят от ее прикосновений, а в ушах звенит ее беззаботный смех. Она потянулась ко мне и теперь я тоже хочу сделать ее счастливой, как и тебя.

Опускаю голову и как сумасшедший улыбаюсь своим мыслям. Я же совсем не сентиментальный человек. Отчего тогда у меня желание писать для нее стихи и достать с неба луну? Вот она значит какая — любовь, о которой мне все говорили. Приходит нежданно, бьет в самое сердце, или как ты однажды сказала “не спать, не есть и прочее”. Ты тогда посоветовала дождаться любви — большой и светлой. Вот я и дождался тебя.

Вздохнув, тихо выхожу на улицу, слабо освещенную несколькими фонарями, и разминаю шею и плечи после долгой поездки. Открываю дверь сзади, но Сабина не реагирует. И снова поддавшись порыву, поднимаю руку и кладу ладонь на ее лицо. Прикосновение шелковистой кожи настолько восхитительно, что не хочу отстраняться.

Почувствовав меня, Сабина медленно открыла глаза и, разглядев меня в полутьме, улыбнулась.

— Мы приехали? — хрипло спросила она.

— Да.

Не могу дышать и нервно сглатываю, когда она трется щекой о мою ладонь и неожиданно кладет на нее свою. Я не знаю, надолго ли меня хватит и сколько я еще могу выдержать. Я хочу ее. Хочу всю. Целовать, обнимать, ласкать. Неправильно думать об этом сейчас, но эти мысли все равно лезут в голову, лишая покоя, испытывая силу воли.

— Спасибо, — шепчет она. — Позвони в домофон, дядя выйдет.

Через пару минут после звонка, седой, полноватый мужчина открывает калитку и выходит встречать племянницу.

— Сабинка, наконец-то приехали! — он обнимает и целует девушку, после чего протягивает мне руку и пожимает ее.

— Асслам алейкум, ака, — здороваюсь я.

— Уалейкум ассалам, — отвечает он и с интересом разглядывает.

— Чон-дада (старший дядя), познакомьтесь, это Нариман. Мой друг, — представляя меня, опускает тот факт, что я еще и начальник. Хорошо, пусть буду пока другом. Но ее дядя, кажется, понимает, что не просто так я оказался рядом с ее домом.

— Спасибо, что привезли девочек. А Нафиса уже спит? — он смотрит поверх плеча Сабины на приоткрытую дверь машины.

— Да, по дороге уснула.

— Тогда давай я ее отнесу в комнату, — предлагает мужчина.

— Давайте я, ака (уважительное обращение к мужчину, старшему по возрасту), — беру инициативу в свои руки и дядя Сабины соглашается и открывает для нас калитку.

Доношу Нафису до комнаты на втором этаже и кладу на кровать. Спускаемся с Сабиной вниз, а у лестницы нас уже ждут ее тетя и дядя. Представляюсь ее тете и понимаю, что она меня внимательно так сканирует. Неудивительно, ведь я для них пока что чужак.

— Нариман, вы тоже оставайтесь. Вдруг опять землетрясение, — предлагает женщина. — Мы в соседней комнате вам постелим. Дом большой, а сын в командировке.

— А Шамиль где? — спрашивает Сабина.

— Вот как уехал утром, так не приезжал, — сетует ее тетя, а потом обращается ко мне. — Нариман, проходите, я на стол накрыла. Чай попьете, а потом пойдете спать.

— Рахмят, хэдэ, — прикладываю руку к груди в знак уважения, как положено. — От чая не откажусь, но потом поеду.

— А как же? Вдруг опять трясти будет?

— Да не страшно. Сколько нас уже трясет.

— Это да, — соглашается дядя Сабины, — я здесь родился и столько землетрясений повидал. Уууф! — жестикулирует он. — Ну пойдемте, пойдемте.