Если только ты - Хлоя Лиезе

Мои глаза распахиваются шире. Я упиваюсь деталями — кожаной курткой и брюками, которые облегают его тело, словно вторая кожа, оловянной строчкой швов, которая слегка переливается при каждом движении, образуя такой же замысловатый рисунок, как и его татуировки. Он проводит рукой по волосам под своей короной, отчего серебряные кольца на его пальцах сверкают.

И затем его взгляд встречается с моим. Он улыбается, медленно и понимающе. Это мило, но в то же время… сексуально, этот чуть заметный изгиб его губ, один уголок рта выше другого, изящный изгиб одной тёмной брови.

Я смотрю, как он идёт ко мне, и пытаюсь понять, почему он кажется мне таким знакомым. Не только потому, что он мой друг. Не только потому, что теперь я думаю, что знаю его лицо так же хорошо, как своё собственное. Но потому, что он выглядит как…

Я ахаю, зажимая рот рукой.

Себастьян Готье одет как персонаж из моего любимого ромфанта — эпически волшебного, мрачного и запутанного шведского фэнтезийного романа. И не просто как персонаж — как злодей. Неисправимый, ужасно холодный и жестокий злодей. По крайней мере, он кажется таким, пока вся его предыстория и тайная альтруистическая стратегия не раскрывают его как героя третьей книги. Неделю назад я дала Себастьяну первую книгу. Он не мог прочитать их все. В каждой из них почти тысяча страниц. Этого просто не может быть.

— Привет, дорогая Зигги, — Себастьян прислоняется бедром к кухонному столу и лукаво улыбается. Это не его прежняя сардоническая ухмылка, в ней нет ничего холодного или отчуждённого. Она игривая и тёплая — нет, не тёплая. Адски горячая.

Я судорожно сглатываю.

— Привет, Себастьян.

Он цокает языком, грозя татуированным пальцем с серебряным кольцом. О Боже, я, кажется, сейчас взорвусь от вожделения. Я не знаю, что буду делать, если он выкинет ещё что-нибудь сексуальное…

— Себастьяна здесь нет, — он проводит руками по своему телу. — Для тебя я Райнер, лорд Ансгар, — он склоняет голову, глядя на меня, и его улыбка становится шире. — И я приношу тебе свои извинения. О чём я только думал, называя тебя Зигги, когда ты…

«Не говори этого. Я поцелую тебя, если ты скажешь это. Я осыплю тебя поцелуями, если ты скажешь это».

Его улыбка становится шире, с очаровательными ямочками на щеках и ослепительно белыми зубами — я и в лучшие-то дни с трудом выдерживаю такую его улыбку.

— …Тиндра, Королева фейри и воительница, которая хорошенько надрала мне задницу во второй книге.

— О Боже, — бормочу я сквозь прикушенную губу.

От улыбки Себастьяна у его глаз появляются морщинки, когда он отталкивается от стола, затем берёт меня за руку и сжимает её.

— Ты в порядке? Ведёшь себя как-то тихо.

Я сглатываю, моё сердце бешено колотится. Я киваю.

— Я в порядке, — подойдя на шаг ближе к Себастьяну, я кладу руку на его куртку и провожу по швам на его торсе к ключицам, к открытому вороту, где его кожа отливает золотом. Глядя ему в глаза, я говорю: — С днём рождения.

Его улыбка смягчается, когда он тоже смотрит мне в глаза.

— Спасибо.

Импульсивно, не в силах остановиться, я бросаюсь в его объятия и крепко целую его в щёку.

— Зигги, — выдыхает он, сдавленный в моих объятиях, стиснувших его шею. — Осторожнее с…

Пуф. Позади него раздаётся звук, похожий на хлопанье раскрываемого зонтика. Справа от него кто-то чертыхается, отскакивая к холодильнику. Поднос с посудой с грохотом падает на пол. Я отстраняюсь, широко раскрыв глаза.

Себастьян Готье — или, лучше сказать, Райнер, лорд Ансгар — стоит передо мной, и редкий и восхитительный румянец заливает его щёки. За его спиной, тёмные, но тонкие, как паутинка, сотканные из той же сверкающей оловянной нити, что и его одежда…

— Крылья! — вопит Вигго. — У него есть крылья!

Глава 28. Себастьян

Плейлист: Noah Guthrie — All of Me — Cover