Псих. Как есть псих.

Я уже хочу поделиться с Воронцовым своим мнением о нём, но он бросает на меня такой взгляд, что я передумываю. Вокруг него будто собирается черным облаком давящая аура.

Похоже, и правда, что-то случилось, но причём здесь я?

Виктор настойчиво тянет меня к лестнице.

— Лифт там, — указываю я в другую сторону.

— Он постоянно ломается, а мы торопимся, — ехидничает Воронцов. — Я с удовольствием застряну там с тобой на часок, но в другой раз, если ты не возражаешь.

Невыносимый. Хам. Озабоченный псих.

Двадцать три этажа вниз вслед за Виктором преодолеваю почти бегом, и если бы не намертво вцепившаяся в меня рука, я бы отстала на середине пути.

Мы настолько быстро пересекаем парковку бизнес-центра, что по гололёду я практически еду за Виктором на подошве сапожек без каблуков.

Все происходит так быстро, что, честно говоря, в голове не укладывается.

Запихнув меня в салон на переднее сиденье со словами: «Не зли меня, Варвара», Воронцов закидывает дубленку назад и занимает водительское место.

Агрессивным, как он сам, сигналом клаксона Воронцов распугивает машины, пытающиеся развернуться перед нами.

— Куда вы меня везёте?

— Домой, — отвечает Виктор таким тоном, будто это совершенно очевидная вещь.

Абсолютно ясно, что речь идет не о моем доме.

— Выпустите меня! — требую я, пытаясь отстегнуть ремень безопасности, который на мне защелкнул Воронцов.

— Варвара! — выделяя раскатистое «р», рычит Виктор. — Уймись, женщина! И без тебя проблем хватает.

— Так оставьте меня тут, прямо на этом перекрестке!

Воронцов игнорирует меня, лишь зло гудит машинам, едущим впереди нас. Мне становится страшно.

— Вы понимаете, что ваш секретарь видела, как я ушла с вами?

— Ключевое слово здесь — МОЙ секретарь.

— Виктор Андреевич, ну пожалуйста…

— Варвара, уже тренируешься умолять? Запомни, как ты это сказала. Тебе пригодится позднее.

Мне есть, что ответить Воронцову, но нас подрезают, и, глядя на то, как Виктор злится, я решаю промолчать. Авария — это не то, что мне сейчас нужно.

Собрав каждый светофор, через двадцать минут мы въезжаем во двор элитного жилого комплекса. Закрывающиеся за нами кованые ворота будто отрезают нас от городской суеты.

Собственно, от бизнес-центра сюда можно добежать за десять минут на своих двоих, но Воронцову это, видимо, в голову не приходит. Пешком такие, как он, не ходят.

Выудив меня из салона, он опять развивает немыслимую скорость. Мчится такими широкими стремительными шагами, что на один его приходится три моих, и к тому моменту, как мы оказываемся в лифте, я изрядно запыхалась.

— Зачем я здесь? — смотрю ему в глаза.

Понятно же, что что-то не так.

— Ты заложница, Варвара, и я обменяю тебя на ценную информацию.

— Вы нормально сказать можете? Или я начну кричать и звать полицию.

Посверлив меня тяжелым взглядом, Виктор снисходит до пояснений.

— Тиль, поймали за тем, что она крошит аптечку в унитаз. На вопрос — зачем, она сказала, что таблетки вкусные, она целую пачку рассосала, но теперь у нее болит живот. И чтобы никто не заболел, она решила от них избавиться. Скорую вызвали, но Тиль отказывается говорить, какие таблетки спорола, пока я не подарю ей Барби с турбазы. Так что ты сейчас сделаешь все, чтобы до приезда скорой узнать у нее, что это были за колеса.

У меня все холодеет внутри. На секунду представляю, что Тимка может что-то такое учудить и обещаю себе, что обязательно вечером проверю, что до аптечки ему не добраться.

— Господи… А что вообще было в аптечке?

— Я откуда знаю, — опять заводится Воронцов. — Я не пью лекарства!

Когда лифт выплевывает нас на нужном этаже, я уже не сопротивляюсь.

Сама следую за Виктором.