Без памяти - Алекс Джиллиан, Лана Смирнова (2024)

— Да, — скорбно подтверждает Драгон. — Все кроме Дилана и Келли. Частично они были в теме, знали, что Эмили жива и замужем за Артуром, но в отличие от родителей, прямого участия в воплощении его планов не принимали.

— То есть Мораны изначально знали, что Тея — дочь Эмили? — я догадывался, но в голове не укладывалось, что можно осознанно использовать собственную внучку в своих закулисных играх.

— Помощь в денежных вопросах плюс обещание львиного куска власти, и они продались. Ничего нового, Леон, но никто из них не ожидал, что Артур собирается убрать всех подчистую.

— Ты думаешь, он все равно убил бы Эмили и Алатею? — задумчиво растираю переносицу, с трудом выстраивая мыслительный процесс.

— Уверен в этом.

— Почему не тебя? — спрашиваю в лоб.

— Я думал об этом, — рассеянно признается Драг. — Возможно, в какой-то мере, он считал, что я такой же отщепенец, как он или, что вероятнее, уготовил для меня нечто особенное, но не успел воплотить.

— Ты сообщил правящим семьям о случившемся? — тряхнув тяжелой головой, я резко меняю тему.

— Да, в связи с обстоятельствами голосование отложено на неделю, — отвечает брат. — Тебе нужно восстановиться перед самым важным событием в твоей жизни.

— Не нужно, — решительно говорю я, одномоментно, но не спонтанно и вполне обдуманно принимая самое важное для себя решение. — Я не стану претендовать на трон Апексара.

— Спятил? — отшатнувшись, Драгон рывком выпрямляется. — В тебе сейчас говорят эмоции, Леон.

— Нет, — уверенно возражаю я. — Ты поспешил с сообщением, но, думаю, кое-что еще можно исправить…

Эпилог

3,5 года спустя

Алатея

Несмотря на количество слуг в нашем доме, я люблю собирать вещи в чемодан для детей и мужа самостоятельно. Для меня это, своего рода медитация — отобрать одежду, закинуть в стирку, аккуратно сложить, распределить, ничего не забыть. Может, я так самоотверженно взялась за это дело, чтобы занять руки и успокоить натянутые до предела нервы.

Три года мы не покидали границ Новой Зеландии. Вылететь отсюда впервые за сорок два месяца — жутко волнительно. Настолько, что я не могу нормально спать, даже после жаркого секс-марафона с Леоном. Говорят, что страсть живет три года, но нас с Лео это точно не коснулось. Темперамент этого огненного льва выдержит не каждая женщина, просто не вывезет, рассыпется и сотрется в пепел. Леон ее сломает… сам того не желая.

Как когда-то сломал мою маму.

Меня сломать не удалось до сих пор. И я не знаю, как объяснить этот феномен, не знаю, почему именно мне удалось приручить зверя, подобрать ключ к его сложному и бескомпромиссному характеру, не способному на полутона и уступки. Категоричность, некий консерватизм, и существование его единственного во Вселенной верного мнения — то, с чем мне пришлось смириться. Возможно, благодарить за это стоит мою «гибкость» — подобно акробатке на арене, я плавно лавирую в потоке его правил и того, что все должно быть так, как решает Леон.

И все же, я рада, что выбрала быть за мужчиной, за мужем. Каждый день я ощущаю, что ради меня и детей, он пойдет по головам, если придется. Он защитит нас, чтобы ни случилось, а случиться с нами может всякое, учитывая наше прошлое и происхождение.

Его сложный и противоречивый характер не способен меня сломать.

Во мне достаточно всего — и мягкости, и твердости. Я гибкая, и знаю, где стоит промолчать, где стоит четко провести границу, а где — приласкать своего грозно рычащего зверя, похвалить, накормить, и даже вылюбить. Как тогда, в машине, когда он был полностью в моей власти.