— Я боялась, что тест будет положительным, боялась, что ты сбежишь, а потом произошло все это. — Харли вздохнула. — Я отгоняла подозрительные мысли, думала, что мое тело просто находится под безумным стрессом, а потом ты вернулся, и мы были счастливы, и я подумала: «О, отлично, добавлю ему еще одну проблему». — Ее глаза встретились с моими. — Еще одну вещь, которую ты не можешь контролировать.

Я прижался лбом к ее лбу и сделал глубокий вдох.

— Знаешь, если чему-то и научил меня прошлый год, то тому, что некоторые самые лучшие вещи в жизни нельзя контролировать.

Ее глаза наполнились слезами.

— Такие как ты, — прошептал я ей в губы. — Как наш ребенок.

— Наш ребенок, — повторила она с улыбкой.

— Да. — Я мягко поцеловал ее в губы. — Наш.

— Мы расскажем об этом твоему отцу?

Я кивнул и рассмеялся.

— Он меня убьет, назовет идиотом, а потом попробует пожить немного подольше, чтобы почувствовать, как толкается наш ребенок.

— Надеюсь, что так и будет. — Она коснулась своего плоского живота.

— Спасибо. — Я подхватил Харли со стола, отнес на диван и осторожно устроил в своих объятьях, чтобы не давить на хрупкое тело.

— За беременность? — поддразнила она.

— Жаль тебя расстраивать, но это все я… просто… Боже, Харли, мне было так хорошо в твоих объятиях. Было так приятно не чувствовать ничего, кроме тебя. Я никогда раньше такого не чувствовал к другому человеку. Думаю, что первый раз за все время, когда полностью отказался от какого-либо контроля, и был тот момент, когда я оказался в твоих объятиях.

Она хлюпнула носом.

Я посмотрел через ее плечо.

— Неужели непробиваемая Харли плачет? Мне следует сказать об этом твоей бабуле?

Она ткнула меня локтем в живот.

— Это было действительно мило.

— Это правда. — Я поцеловал ее в шею. — Поэтому, думаю, можно сказать, что в первый раз, когда я потерял контроль… мне подарили не один подарок, — я приложил руку на ее живот, — …а два.

Она повернулась в моих руках и поцеловала в губы, потянула меня за волосы, а затем начала стягивать мою футболку.

Одежда обоих была снята в считанные секунды, и все это время наши рты не отрывались друг от друга.

И потом, я почувствовал себя как дома. В ее объятиях.

И должен был признать, что для меня все произошло именно так, как и должно было случиться, потому что в этот момент казалось невозможным, чтобы все было иначе.

ГЛАВА 38

МИЛЛЕР

Предсезонная игра № 2

Сан-Франциско против Белвью

Домашняя игра

Любимая команда: «Смельчаки» Белвью

Тренер зашел в раздевалку, обвел нас взглядом и прочистил горло.

— Парни, как правило, я не выступаю перед вами с речью перед предсезонной игрой, и если бы это сделал, то речь была бы сосредоточена на том, чтобы вы играли от всего сердца, чтобы обеспечить нам место с помощью этой программы. Но сегодня, после такой недели, я чувствую, что кое-какие слова нужно сказать. — Он переключил внимание на Джекса. — Когда одному из нас больно, то больно нам всем, вот что такое братство. Мы страдаем вместе, стоим вместе, поэтому когда выйдем отсюда, я хочу увидеть единство, хочу, чтобы мир знал, за какую команду болеет. Это выходит за рамки футбола. В этом, парни, наша жизнь. Мы не знаем, кто может на вас смотреть, возможно, кому-то нужно увидеть, что его герои стойко преодолевают трудности. Играйте сегодня как герои, и вы выиграете.

Все смотрели кто куда.

Наверное, потому, что это была одна из лучших речей, которые мы слышали, и у нас у всех накатывались на глаза слезы.

Джекс встал.

Мы последовали его примеру.

И затем он сделал то, чего никогда раньше не делал — он потянулся к руке Санчеса с одной стороны, а затем вторую руку продел через мою руку.

Остальные игроки последовали его примеру, так мы все и шли, сцепившись руками, до самого туннеля и так вышли на поле.