Обман сердца - Кристен Граната

Как только слова слетают с губ, он врезается в меня. Мужчина выходит из киски, прежде чем снова погрузиться внутрь. Звук соприкосновения нашей кожи в неумолимом ритме подстегивает. Затем его рука обхватывает мое горло, в то время как другая тянется, чтобы поиграть с клитором, и я теряю всякий здравый смысл. Он наклоняется вперед и рычит мне на ухо, шепча непристойности, пока член погружается в меня раз за разом.

И в этот момент я понимаю, что позволила бы Трентону делать со мной все, что угодно — воплотить любую фантазию, обладать мной так, как он захочет, потому что доверяю ему.

Я полностью отдалась человеку, и как бы ни было страшно, это правда. Трентон восстановил доверие, которое разрушил кто-то другой.

Только надеюсь, что он не разрушит его.

ГЛАВА 20

Трентон

Машина сворачивает на тихую улочку и останавливается, после чего Сэм встречается со мной взглядом в зеркале заднего вида.

Я поворачиваю запястье и смотрю время на часах.

— Должны появиться с минуты на минуту.

Колено подпрыгивает в ожидании.

Когда родители Кэссиди появились прошлой ночью, это стало шоком. Я примерно понимал, какими дерьмовыми они были, но слышать и видеть, как это происходит прямо у тебя на глазах — совершенно разные чувства. Мне хотелось обхватить руками горло ее отца и сжимать до тех пор, пока тот не приобретет двенадцать оттенков фиолетового.

Кто так разговаривает со своей дочерью?

Кто так разговаривает с моей девушкой?

Она — воплощение всего хорошего, доброго и нежного, и я собираюсь защищать ее любым доступным способом — даже если для этого придется заключить сделку с самим дьяволом.

Проходит пять минут, после которых родители Кэссиди появляются рядом с нашим затемненным «Эскалейдом». Сэм открывает дверь и они проскальзывают на заднее сиденье.

— Я знал, что ты придешь, — говорит Аллен. Сильный аромат его «Олд Спайс» щекочет ноздри.

Я поворачиваюсь на сиденье и свирепо смотрю на него.

— Не обольщайся, я делаю это не ради тебя.

— Ты делаешь это ради любви, — воркует Пэм. — Так романтично.

— Влюбленный мужчина — опасная штука, — Аллен подмигивает жене. — Он сделает практически все для своей женщины.

— Это далеко не все, на что способна любовь, — ворчу я. — Ты получаешь то, что хочешь, как и я. А мне хотелось бы, чтобы ты никогда больше к ней не приближался.

Аллен прищелкивает языком по небу.

— Все зависит от того, сколько ты нам дашь.

Я достаю чек из кармана пальто и передаю его через сиденье.

— Будь благодарен за все, что я тебе даю, и исчезни из жизни Кэссиди.

Аллен выхватывает его у меня из рук и показывает жене.

— Думаю, ты пропустил ноль в конце.

Моя челюсть сжимается.

— Думаю, там слишком много нулей.

Он давится смехом.

— Хочешь сказать, твоя любовь к моей дочери ограничена?

Я хватаюсь за дверную ручку, пытаясь удержаться от того, чтобы не перегнуться через сиденье и не выбить всю дурь из этого мудака.

— Вылезайте из машины. Сейчас же.

— Уверен, что я не смогу убедить тебя дать еще немного? — Пэм облизывает губы. — Обещаю, я стою твоего времени.

У меня скручивает желудок от отвращения.

— Я сказал убирайтесь.

Та надувает губы, когда ее муж вылезает из машины.

— Кэссиди не знает, что ты здесь, не так ли? — спрашивает Аллен.

Я не утруждаю себя ответом.

Он уже знает правду.

В ту секунду, когда дверь закрывается, Сэм отъезжает от тротуара. Голова откидывается на подголовник, пальцы потирают виски маленькими кругами, пока беспокойство скручивает внутренности.

— Думаете, это было правильно? — спрашивает Сэм.

— Не знаю, но стоило попробовать хотя бы что-то, — я встречаю его обеспокоенный взгляд в зеркале. — Ты все видел. Необходимо уберечь Кэсси от них.