Отвергни меня - Фиона Коул (2024)

— Конечно, не знала. Я никогда тебе этого не говорила. Мне было так грустно. Боже, Эвелин, я была сломлена, когда потеряла твоего отца. И не знала, как с этим справиться. Поэтому, когда я почувствовала первый проблеск гнева, я ухватилась за него обеими руками и использовала его, чтобы вытащить себя из того бардака, в который я превратилась. Мне нужно было что-то, что помогло бы мне двигаться дальше. И, возможно, было неправильно выплескивать на тебя свой гнев и горечь. Может быть, мне следовало быть более справедливой и рассказать тебе и о чудесах любви. Потому что некоторые из самых замечательных лет моей жизни были проведены с твоим отцом.

Застыв в шоке, я уставилась в стену, моргая, пытаясь смириться с ее признанием. Я хотела разозлиться на нее за то, что она внушила мне страх перед любовью. Но в то же время я оказалась там, где была, из-за того, как она меня воспитала.

— Прости, Эвелин. Я должна была стараться лучше.

— Ты сделала все, что могла, мама, — признала я, даже если ее старания не всегда были правильными. — Я успешна благодаря тому, как ты меня воспитала. — Я облизнула губы и вытерла слезы с лица. — Почему… — я колебалась со своим следующим вопросом. — Почему ты больше ни с кем не встречалась?

— Наверное, я слишком долго сдерживала свой гнев. И к тому времени, когда я была готова двигаться дальше, я уже устоялась в своих привычках. У меня была ты. У меня была работа, которую я слишком долго откладывала, и я ни за что не хотела этого менять. Наблюдая, как ты растешь и становишься красивой женщиной, я знала, что мальчики будут ломиться в твою дверь. Мне нужно было защитить твое будущее, и я сделала это наилучшим способом, который знала.

Еще одно молчание повисло между нами. Она всегда лучше всех умела меня переждать.

— Так… что мне теперь делать?

— Ты любишь его?

— Да. Больше всего на свете.

— Тогда не сдавайся. У меня отняли любовь. А ты не сдавайся с первой попытки.

Слышать, как она говорит что-то настолько далекое от того, что она говорила мне всю мою жизнь, было как будто тяжесть свалилась с моей груди. Она всегда поддерживала меня, и когда она была против Джеймсона и меня, было больно впервые в жизни не иметь ее поддержки. Но то, что она сказала мне о нем, было похоже на то, что я получила ее благословение, и было приятно снова оказаться на стороне ее бесконечной поддержки. Однако я все еще сомневалась в том, что делать дальше.

— Я не знаю, как, — захныкала я. — А что насчет следующего раза, когда что-то случится и нам придется выбирать между нашими отношениями и нашими мечтами? Если сейчас я вернусь, мы можем просто врезаться в еще одно препятствие. Тогда это будет только вопросом времени, когда препятствие превратится в непробиваемую стену.

— Хорошо… ты моя дочь. Ты преуспеваешь во всем. Я никогда не видела, чтобы ты проваливала испытание, не отдав ему все, что у тебя есть. Ты пробиваешься сквозь стены; не позволяй им остановить твой прогресс.

Искра уверенности вспыхнула внутри меня, напоминая то, что я потеряла за предыдущие недели. Я ухватилась за нее и крепко держала, разжигая свое пламя. Я — Эвелин Валеро. И впервые за долгое время это действительно что-то значило.

ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ

Несмотря на уверенность, которую вселил в меня разговор с мамой, я все еще не могла найти в себе смелости что-либо предпринять. Каждый раз, когда я брала трубку, я вспоминала обиженный взгляд Джеймсона, когда я произносила те бессердечные слова. Я помню холодный гнев, когда он велел мне убираться. Я даже пропустила еще один семейный обед. С каждой неделей я скучала по своей семье все больше и больше. Но начала привыкать к такой системе, и не знала, как из нее выбраться.