Эти слова обращены к живым христианам. Получается, что в крещении они умерли для Рима и живы для Бога. Умерли для основных римских ценностей (победа и иерархия) и вытекающих из них ценностей (патриархальность и рабство). Вспомним, что именно эта римская идея превосходства свободного человека над рабом, которая в обществе считалась самоочевидной, напрямую отрицается «крещением во Христа» и в Гал 3:28 («нет раба, ни свободного»), и в 1 Кор 12:13 («рабы или свободные»).

Павел прямым текстом заявляет, что христианский домовладелец не должен иметь раба-христианина: люди не могут одновременно быть равными и неравными во Христе. Христианское крещение говорит «нет» великой римской иерархии, когда раб ставился ниже свободного человека. Но как эта дивная теория работала на практике? Что случилось с дерзновенной мечтой исторического Павла в посланиях, написанных от его имени, но после его смерти?

Переходим к Посланию к Колоссянам. С одной стороны, оно обращается и к рабам, и к хозяевам: обязанности лежат не только на первых, но и на последних, причем такие, которые могли бы прийтись не по душе римскому домовладельцу. С другой стороны, Послание принимает по умолчанию, что христианин может иметь рабом христианина:

Рабы, во всем повинуйтесь господам вашим по плоти, не в глазах только служа им, как человекоугодники, но в простоте сердца, боясь Бога. И все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков, зная, что в воздаяние от Господа получите наследие, ибо вы служите Господу Христу. А кто неправо поступит, тот получит по своей неправде, у Него нет лицеприятия. Господа, оказывайте рабам должное и справедливое, зная, что и вы имеете Господа на небесах.

(Кол 3:22-4:1)

Получается следующее. Постпаулинистская, псевдопау-линистская и особенно антипаулинистская концепция идет вразрез с учением исторического Павла. И делается это от имени самого Павла. Иными словами, его учение о радикальности Бога уступает место обычному ходу римской цивилизации.

Об этих двух примерах мы еще поговорим далее, а пока подведем некоторые итоги. И в Ветхом Завете, и в Новом Завете, и в Торе, и в Павловых посланиях, налицо один и тот же ритм: утверждение и отрицание. Сначала выдвигается учение о радикальности Бога. Затем оно адаптируется и приспосабливается к обычному ходу цивилизации. В итоге все остается на своих местах. А ведь в первом случае мы имеем дело со словами Божьими, а во втором – со словами самого апостола Павла…

Конечно, мы ограничились лишь двумя традициями: Священнической (в Ветхом Завете) и Павловой (в Новом Завете). Однако эти традиции занимают не последнее место в Библии. Их объединяет динамика «да» и «нет», утверждения и ниспровержения, заявления и отрицания, создания и отмены. Далее мы более ясно увидим, как она работает.

Ритм: как идеи утверждаются и ниспровергаются

Уже в главе 1, в разговоре о ненасилии и насилии (Бога и Иисуса), мы подчеркнули, что перед нами две разные концепции, два разных идеала. Одна концепция отражает дистрибутивное правосудие, другая – жестокое карающее правосудие. Сейчас мы пойдем дальше и рассмотрим, как одна динамика (радикальность и повседневность) работает в сочетании с другой динамикой (утверждение и ниспровержение).

Как мы уже сказали, даже при поверхностном чтении христианской Библии заметно, что Бог и Христос то склонны к насилию, то не склонны. Это не раздвоение личности, но подчас выглядит противоречиво: как если бы библейский «скорый поезд» мчался по рельсам параллельным, но совершенно разным по устройству.