Выхожу на этаже, иду по коридору и не испытываю ничего, кроме эйфории от того, что нас разделяют секунды. Хоть камнями меня забросайте, а я хочу его, морально и физически. И плевать, что снова пришла к нему сама.

Стучу. Сердце отбивает бит, в груди разливается жар.

Вадим открывает дверь. Он только после душа, в одном полотенце. Делаю шаг, повисаю на его шее и впиваюсь в губы.

Одной рукой он захлопывает за мной дверь, быстрыми движениями снимает мое пальто, прижимает к себе до хруста и набрасывается с варварским безумием.

Со стоном спускается по шее, целует, кусает, проходится по собственным укусам языком.

Утопаю в ощущениях, перед глазами плывут цветные круги. Все внутренние процессы напоминают калейдоскоп, который посекундно меняет рисунок, в зависимости от того, как Вадим меня повернет.

Он поднимает и усаживает на комод, устраивается между моих ног и стягивает платье с плеч, вместе с лифчиком. Соски ноют в предвкушении, внизу живота закручивается спираль, я дико его хочу. Он втягивает ртом сосок, я вскрикиваю и выгибаюсь от удовольствия. Он отрывается, тяжело дыша, смотрит на меня, раскаленным до предела, взглядом.

— Бл*дь, Яна, это самоубийство! Я ж завтра буду подыхать, после этой ночи.

— Не ты один, если тебе от этого станет легче.

Вновь притягиваю его голову и ловлю его губы. Громко дышим, пожираем друг друга, сходим с ума.

Вадим спускает меня на пол, спешно расстегивает молнию на спине и снимает платье. Тянет меня к кровати и опрокидывает на спину. Резким движением срывает трусы и откидывает свое полотенце.

Наваливается сверху, снова терзает грудь, яростно, безрассудно, словно одержимый. Я стону, царапаю его спину, трепещу от его близости, приходя в дикое возбуждение.

Он вводит пальцы во влагалище и я, с громким стоном, впиваюсь ногтями ему в кожу.

— Вадик, Господи! Кайф!

— Как же я соскучился! Ян… Моя сладкая девочка, любимая… моя…

Он орудует пальцами и кусает меня за плечо.

— Мм, — сквозь блаженство, морщусь от боли, там точно останется синяк.

— Яна, если будет слишком, останови меня. У меня крышу рвет, могу переборщить, — говорит он, хриплым от страсти, голосом.

— Делай, что хочешь, — отвечаю в тон.

Я сама сейчас, словно дикое животное в период гона.

Он направляет член в промежность и врывается с рычанием, прикрыв от удовольствия глаза. Вторю ему страстным стоном. Внутри все горит огнем, неистово требуя разрядки.

Вадим двигается грубо, доминирует. Резкие толчки вызывают острые приятные ощущения, насыщая организм знакомыми, сладкими спазмами.

Тело помнит, откликается и ликует. Наши рваные, жгучие звуки наполняют комнату звенящим эхом похоти и сладострастия. Воспаряю к самым звездам, забываю обо всем на свете.

Чувствую подступающий оргазм, быстрее двигаюсь навстречу, и взрываюсь в ошеломляющем экстазе.

— Ааа! Ммм!

Вадим выходит и кончает мне на живот. Вытирает своим полотенцем, скинутым на пол, ложится рядом, приводя в норму дыхание, а потом нежно касается моих в губ, и утыкается в предплечье.

Блаженная тишина накрывает обоих.

— Я люблю тебя, Вадик, — говорю спустя несколько минут обоюдного отходняка.

Он молчит. Мы лежим в умиротворении, каждый в своих мыслях. Мне хочется, чтобы время остановилось и застыло здесь и сейчас. Не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, не хочу выходить за пределы этого номера и возвращаться в свою повседневную реальность.

— У тебя кто-то был за это время? — нарушает тишину он.

— Нет… У меня пояс верности, с гравировкой «Никольский».

— Хм, — ухмыляется Вадим, ложится на спину и притягивает к себе, уложив на плечо.

— Я с ума сходил все эти месяцы, думал двинусь, особенно ночами. Ты меня просто катком в асфальт закатала, казалось выжить в таком режиме невозможно.

— Выжил?