Скинув на руки слуге накидку, Марианна стянула перчатки и взяла бокал вина. Неторопливо отпивая из него, она слушала милую болтовню Луизы. Девочка была само очарование, она держалась безупречно, а маркиз вставлял уместные реплики. Вежливо поздоровавшись, он практически больше не обращался к Марианне, а она, к своей досаде, отчего-то ощущала себя обездоленной. Разве не само собой разумеется, что основное внимание он должен был уделять ее племяннице, которой только что сделал предложение?

Марианна не стала бы его уважать, если б он ухаживал за ними обеими с равным пылом. Повес и донжуанов Марианна ни во что не ставила и была рада, что маркиз вел себя разумно. Или она просто пыталась убедить себя, что рада этому?

Впрочем, понятно, что сегодня он держит себя с ней несколько скованно. Нелегко мужчине развлекать двух дам одновременно, особенно если мужчина этот от природы необщителен и не привык к обществу дам.

В гостинице маркиз наконец-то снял свою широкополую шляпу, которой закрывал лицо от чужих любопытных взглядов. Но вот костюм его! Он был таким же старомодным и неуклюже на нем сидел. Неужто он не понимает, как выгодно будут смотреться его плечи в хорошо скроенном сюртуке? Вот бы уговорить его обновить гардероб! Теперь Марианна точно знала, что у него есть для этого средства.

Несмотря на то что все блюда были очень вкусными, обед явно затянулся. Марианна со вздохом вонзила вилку в кусочек жареного гуся.

Джон покосился на нее и снова повернулся к Луизе, рот у которой сегодня решительно не закрывался. Когда это дитя замолчит и примется наконец за еду? Или обед продлится до тех пор, пока весенние цветы за окном не пожухнут от первых заморозков? Похоже, что так и случится!

Джон загодя предоставил хозяину гостиницы полную свободу действий, предварительно предупредив его, что собирается угощать двух знатных леди. И тот решил щедро продемонстрировать возможности своего шеф-повара. В отношении стоимости блюд он тоже считал свои руки развязанными. Одних только закусок было достаточно, чтобы накормить досыта отряд легкой кавалерии.

Джону приходилось все внимание уделять мисс Крукшенк, особенно прелестной в бледно-розовом платье. В ее волосах Джон заметил несколько розовых бутончиков из тех, что он прислал ей нынче утром. Она улыбалась, краснела и щебетала, и ему приходилось выслушивать истории о походах за покупками, развлечениях и предстоящих балах.

К своей тревоге, он вдруг обнаружил, что гораздо больше хочет смотреть на ее компаньонку, за чьими сдержанными манерами, несомненно, таилось немало интересных мыслей. Темно-рубиновое платье необычайно шло к ее темным волосам и хорошенькому личику. Исподволь взглядывая на нее, Джон чувствовал, как у него учащается пульс. Но ему не удавалась надолго сосредоточить на ней взгляд, поскольку резвая юная леди, на которой он так скоропалительно остановил свой выбор, не сводила с него восхищенных глаз. Он проклинал свое стремление побыстрее избавиться от столичной суеты, от любопытного болтливого общества, проклинал ту поспешность, с которой связал себя с совсем незнакомой девушкой.

Луиза принялась с жаром превозносить его смелость. К его огромной неловкости, она назвала его своим героем.

– Нет-нет, – возразил Джон. – Это сущий пустяк. Она раскрыла голубые глаза.

– Броситься наперерез взбесившейся лошади? Это был самый самоотверженный, самый рыцарский поступок. Это все равно что спасти девушку из пасти дракона. Вы рисковали ради меня жизнью…

Джон неловко заерзал на стуле.

– Уверяю вас, никакого риска не было. Луиза улыбнулась ему ангельской улыбкой.

– Это был истинный подвиг, и я никогда его не забуду! Я знаю, милорд, что с вами всегда буду в безопасности.