Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

— Уверен, что там будет грузовик с замороженным лимонадом. — Я был не против подкупа. И не против лимонной жижи на завтрак. Совсем нет. — И мистер Джей обычно приезжает на этот рынок. Держу пари, сегодня у него будет куча ножей для заточки, но ты не увидишь этого, если не оденешься и не спустишься сюда.

Наступила минута тишины. Я ожидал, что она перевернет мебель или столкнет ящик с игрушками с лестницы, но Дженни открыла дверь и вышла на площадку в шортах и футболке, которые не подходили друг другу, но мне было все равно.

— Только если Шей заплетет мне косу.

— Шей? Я не знаю, проснулась ли она, малышка. Еще слишком рано. — И я не знал, захочет ли моя вот уже как четыре дня жена, чтобы я стучал в ее дверь в семь утра в субботу. Черт, я даже не знал, как она проводит выходные. Может быть, она уже встала и ушла на работу. Может быть, еще спит, одна в большой кровати, в ночной рубашке, задранной до талии, со спутанными вокруг ног простынями, и… черт, нет, я не мог думать об этом прямо сейчас. Мне нужно было идти и решать проблемы, в который раз. — Я могу попробовать сделать такую же. Думаю, я научился, когда Шей в последний раз заплетала тебе волосы.

Дженни сложила руки на груди.

— Твои косы некрасивые. Они слабые и уродливые.

— Тогда конский хвост, — сказал я. — Я могу это сделать.

— Хочу косу.

— Джен, у нас действительно нет на это времени. — Она уставилась на меня, ее взгляд был хмурым, а волосы — спутанными. Мне понадобилось бы двадцать минут, чтобы разобраться с этим. Я знал, что поступаю неправильно, уступая требованиям этой маленькой террористки, но не знал, что еще делать. Мне нужно было прикрыть этот рынок, и у меня не было времени возиться с такой ерундой. Я достал свой телефон и быстро отправил сообщение Шей, чтобы она ждала нас через пять минут.

— Хорошо. Мы навестим Шей. Но если она не подойдет к двери, то мы уйдем. Мы не будем ее будить. Хорошо?

Дженни кивнула.

— Это справедливо.

Я жестом пригласил ее спуститься по лестнице.

— Тогда пошли. Можешь надеть свои носки и обувь в грузовике. Поехали.

Шей не ответила мне на сообщение во время короткой поездки в «Два Тюльпана». Я остался стоять на крыльце, разглядывая свой телефон и окна, обрамляющие пару входных дверей. Я не мог решить, хочу ли увидеть через окно клубнично-светлые переливы ее волос. То есть, я хотел ее увидеть. Всегда хотел ее видеть. Но я понятия не имел, что делать с моими конечностями или как произносить слова, когда был рядом с ней, и не мог подавить шепот в моей голове, который не переставал говорить: «Это твоя жена».

Когда Шей пришла в среду, чтобы позаниматься с Дженни, я застрял на телефоне с поставщиком оборудования и только успел помахать рукой, когда она ушла домой. У меня даже не было возможности поторговаться за то, чтобы она осталась на ужин. Мы с Уити провели большую часть вчерашнего дня, планируя улучшения в работе с козами, в которых мы отчаянно нуждались, утренний побег был тому доказательством, и я потерял счет времени. Когда я приехал, Шей уже собиралась уходить. Ей нужно было поговорить с Эмми о планах уроков для второго класса или что-то в этом роде, и она не могла задерживаться.

Итак, мы были женаты, но редко виделись и почти не разговаривали. Мы оба хотели, чтобы все было именно так, и так должно было быть, но это выводило меня из равновесия. У меня было четкое ощущение, что все должно было быть иначе — я должен был быть другим — и вести обычную жизнь со своими потерянными козами и капризной племянницей было все равно, что целый день ходить с камешком в ботинке.

— Ты не должен был стучать, — сказала Дженни. — Мы должны просто зайти внутрь.

Я бросил на нее взгляд.

— Не думаю, что это указание распространяется на утро выходного дня.

Она одарила меня комбинацией закатывания глаз и пожатия плечами, говоря на языке подростков, который я еще не был готов услышать от нее.