Снова моя - Надежда Борзакова

Было слишком поздно. Ужасная жизнь безнадежно подорвала ее здоровье.

— Не помогло. Если бы она ушла от отца на несколько лет раньше, то этого бы не было. Но она сделала другой выбор, и с его последствиями я была не в силах что-то сделать…

— Оправдывайся сколько влезет! Если бы ты…

Я медленно встала на ноги. Меня всю трясло, а вот мысли почему-то были ясными.

— Если бы я осталась, то и моя жизнь была бы сломана, Денис, а у тебя не было бы шанса вырваться оттуда и вырасти не таким, как отец. Но, видно тебе все это не нужно. Быть вот таким это тоже только твой выбор. Хочешь разрушить свою жизнь — вперед. Я больше вмешиваться не буду. И денег тебе больше ни копейки не дам. Придется «работать» не только в помощь отцу, — обогнув парня, я направилась к двери.

— А маме обещала заботиться обо мне…

— Заботиться, а не спонсировать твою деградацию.

— Да пошла ты…

*****

Вместо моего тонкого лица с выразительными глазами в зеркале ванной комнаты отразилось утро в китайской деревне. Чудесно, просто здорово! Ну и что толку было рыдать на ночь? Чему это помогло и что изменило? Мысленно отругав себя, я почистила зубы и полезла под душ. Горячая вода, потом ледяная. И так несколько раз. Не то чтоб я покидала ванную красавицей, а не зареванной мокрой курицей, но лучше однозначно стало.

Овсянка. Кофе. Побольше туши для ресниц и побольше объема на волосах. Пусть коллеги любуются моей укладкой, авось это отвлечет внимание от отеков под глазами. Надев светло-голубой джемпер и асфальтового цвета брюки, я брызнула на шею несколько капель духов. Обула осенние ботинки, хоть погода особо этому не способствовала, сунула зимние в пакет для мусора, хоть собиралась сделать это в следующий сезон и решила сегодня же вечером заехать за новыми в торговый центр. Использую деньги, которые должна была дать Денису на аренду квартиры, поставив, так сказать, окончательную точку в истории, где брат тупо меня использует, паразитируя на данном мною маме обещании. Вот только обещала я заботится, а не спонсировать его свинский образ жизни бессовестного эгоиста. А последние три года делала именно это. И быть может, в том, каким стал мой брат, есть отчасти и моя вина. В университет на контракт устроила, деньги давала. Только учись, братик. Вырасти человеком, а не таким, как отец.

Потому что помнила какого это. Жить в общаге, в которой нет горячей воды и один туалет на четыре комнаты. Днем учиться, а вечером и ночью работать. Спать по два часа, есть в день довольно часто только какую-то самую дешевую булку с кефиром либо «Мивину» и то, что осталось после гостей ресторана, в котором работала. Ходить холодной зимой в тонкой осенней курточке, купленной на секонд-хенде, и заклеивать суперклеем дыры в изношенных ботинках. Беззвучно рыдать в подушку от отчаяния, мысленно умоляя, чтоб кто-то пришел и помог выжить. Вот только мне не помог никто, наоборот даже. А я выжила. Поднялась, а не скатилась, как Денис, которому выживать вообще не пришлось.

У входа в бизнес-центр меня поджидала Яна. Глубоко вздохнув, я приготовилась к вопросам. Больше, чем отвечать, хотелось послать коллегу с ее неуемным любопытством, но это испортило бы отношения. Причем не только с ней, но и со всем коллективом, ведь это же Яна. Глашатай всея компании. А такое мне вообще ни к чему.

— Ой, Злата, привет! Ну, что там? Рассказывай…

И я начала рассказывать, «что же там». Начала с того, что Виктор Петрович, грозя увольнением, потребовал работать с Ветровым и мне ничего не оставалось, кроме как согласиться, ведь терять такую работу я все-таки не готова.

— И правильно! Молодец! Я же говорила, — сверкая глазами, вставила Яна, когда я сделала паузу в надежде, что приближающееся начало рабочего дня спасет или хотя бы отсрочит необходимость рассказывать все. Чуть меньше, чем испорченные отношения, мне нужны сплетни. Однако Яна ждала продолжения.