Диагноз - Александра Захарченко

Несколько снов повторялись довольно часто, но были приятными, потому я и ждала их с нетерпением. Но были и кошмарные видения, от которых было тяжело просыпаться — кровь и насилие редко, но были в моем сонном репертуаре. Я видела, как расцветали миры, и как они гибли в огне.

В последнее время моя душа стремится попасть лишь в одно место — странный и прекрасный лес, с диковинными деревьями, невероятной красоты цветами, которые начинали сиять с заходом солнца и наступлением темноты, словно пронизанные миллионами мельчайших светодиодов разных цветов.

Сочная зелень, мягкая, словно пушистый ковер, белоснежные стволы огромных деревьев, уходящих кронами под самые облака, диковинные птицы и мелкие зверушки. Все здесь дышало красотой, покоем и умиротворением.

Моя душа вначале просто носилась над всем этим великолепием, но со временем приобрела некоторое очертания. В ручье — настолько кристально чистом, что казалось, будто это жидкие бриллианты, я увидела свое отражение. Я выглядела как самочка оленя, только маленькие рожки на голове были золотыми, а все тело покрывала настолько белоснежная шерстка, что больно глазам смотреть, словно бы еще и подсвечиваемая изнутри мягким светом. Глаза были ярко-синие, необычные. Тонкие ножки легко и проворно несли меня сквозь эти заросли.

Почти каждую ночь я наслаждалась прогулками в этом странном мире, появляясь примерно в полдень и истаивая ближе к полуночи, когда огромная, чуть голубоватая луна освещала все вокруг.

Однажды я заметила странного мужчину. Он не подходил близко и не пытался мне как-то навредить, наоборот, он оставлял небольшие вкусности для местной фауны, подкармливая странных ярко-фиолетовых белочек, черно-белых, полосатых, словно зебры, енотов и прочих обитателей, с которыми я уже сдружилась тут. Я и сама пару раз пыталась сгрызть яблоко, но близко подходить все же опасалась.

Мужчина был высок, широк в плечах, с кустистой окладной бородой, и лучистыми глазами. Его огромные руки-лапищи выдавали в нем недюжинную силу. Он походил на лесника, и, как оказалось в последствии, им и являлся, защищая и охраняя эти дивные места.

Постепенно я привыкла к нему и уже не шарахалась в сторону от него, когда он, в очередной раз, приносил что-то зверью.

В один из вечеров я насмелилась и подошла совсем близко — на расстояние вытянутой руки. В нос ударил запах трав и меда. Странно, я думала будет пахнуть дымом…

— Приветствую тебя, лесной дух — его басовитый голос шел ему как никакой другой — не пугайся, я не причиню тебе вреда.

Я замерла на месте.

«Это ты мне что ли?» удивилась я внутренне.

— Тебе — усмехнулся он.

— «Мысли читаешь?» — еще больше удивилась я.

— Не то, чтобы читаю, но общаться мысленно умею — подтвердил он — я хранитель последней обители света — Сеир. А кто ты? Ты ведь не дитя нашего мира?

«Я — Настя. И я просто во сне гуляю тут у вас» — неуверенно произнесла я в голове.

— Во сне говоришь… — он почесал свою бороду — значит не дух ты лесной… а душа, застрявшая меж миров — ни жива, ни мертва. Может оно и к лучшему.

«Что ты имеешь в виду? Что это место на самом деле существует?»

— Пока существует — кивнул он согласно — но недолго ему уж осталось. Мир погибает этот. Может год, может десять пройдет, но конец неминуем. Как погибнет эта роща, так и мир вслед за ней.

«Я тебя не понимаю. Как может такая красота вдруг исчезнуть?»

— Так мир наш непростой. Живой он. Питается от чувств и эмоций детей своих — дарканов. Но вот уже сотни лет они потеряли такую способность, как испытывать чувства и эмоции, и мир стал погибать. Да и самих дарканов осталось, почитай, что с пару сотен всего. В погоне за эмоциями они превратились в бездушных монстров, несущих лишь боль и страх.

«И ничего нельзя исправить?»

— Исправить завсегда можно, вот только некому. Как заставить дарканов полюбить вновь? Их сердца давно в камень превратились.