За Тихим Доном - Вийя Шефф

— Садитесь за стол, — проходит мимо Виолетта Климовна с блюдом.

Маша подпихивает меня в спину двумя руками. Чтобы не показаться невежей помогаю обоим сесть на свои места, подвигая стулья.

Клинская старшая удивлённо приподнимает бровь.

Элементарные правила этикета мне привиты, а вы что думали?! Не настолько я дремучий.

Открываю бутылку вина, разливаю по бокалам, себе чисто символически — на глоток.

— Я за рулём, — зачем-то оправдываюсь.

Сидим и греем, пока Маша не решает взять всё в свои руки.

— За знакомство!

Будущая тёща с небольшим желанием протягивает ко мне бокал, чтобы чокнуться.

Интересно, как она Нормана принимала? Так же скрипя душой? Или с хлебом и солью?

— Маша, не сиди, поухаживай за будущим мужем, — вдруг ошарашивает Виолетта Климовна, после выпитого вина. — Тарелка пустая.

Мы с Машенькой переглядываемся, она прячет улыбку и накладывает мне салат, запечённые овощи и большой кусок мяса, щедро полив соусом.

— Мама, представляешь, а Рома сегодня мошенников на своём заводе поймал, — хвастается Клинская.

— Так и мошенников? Что же Вы, Рома, — делает повышенный акцент, — в полицию не пошли работать?

— А Рома хотел врачом стать, но из-за семейного бизнеса пришлось на экономический пойти, — перебивает меня невеста.

Я успеваю только рот открыть в недоумении.

— Маша, дай мужчине слово сказать! — одергивает её мать.

По-моему не всё так плохо и возможно я даже найду союзника в лице будущей родственницы.

— Значит, в медицину хотели?

— Да. Хирургом мечтал стать.

— Ещё не поздно, — не поднимает на меня глаза.

— Увы, но поздно… Я пообещал отцу продолжить и развивать его бизнес, а без знаний экономики… Это сложно.

— А это хорошо, — посмотрела на меня пристально. — Ответственность — достойное качество. Надеюсь, что и к Маше вы так же относитесь.

— Не сомневайтесь, — сжимаю пальчики любимой. — Я её люблю и клянусь беречь всеми силами.

Клинская краснеет и опускает глаза, её мать первый раз за вечер натягивает добродушную улыбку.

— Ну и нуждаться она точно ни в чём не будет.

— Я всегда учила дочь, что деньги в этой жизни — не главное.

— Вы правы, но так получилось, что наша семья не бедная.

— Это скорее бонус… — заметила Маша, — к настоящему мужчине.

Возникла долгая и неловкая пауза и как-то нужно разгонять это молчание.

— Я хотел бы перед вами извиниться, — набираю воздуха побольше и выпаливаю.

— За что?

— За то, что увёз Машеньку и заставил вас сильно переживать за неё. И сейчас вы не часто видитесь.

— Извинились — хвалю. Действительно волновалась, я же ничего не знала о вас, Маша молчала о том, что у неё есть поклонник, — с укором посмотрела на дочь. — Но сейчас я почти спокойна. Я вижу, что она счастлива и всем довольна, а это главное.

— Мамулечка, — ласково прижалась к плечу матери Клинская. — Я очень-очень счастлива. Такой дурой была, что отказывалась от такого парня.

— Любовь, как вино, должна быть выдержанной. Наливайте, Роман! — махнула рукой. — За вас! — приподнимает наполненный мной бокал и осушает до дна.

Незаметно женщины накидываются винишком, и атмосфера становится веселее и доброжелательнее.

— А хотите, я вам Машенькины детские фотографии покажу? — предлагает тёща. — Она маленькая такая куколка была.

— Хочу, — соглашаюсь, не смотря на то, что Маша делает всяческие знаки, чтобы я не соглашался.

Клинская обречённо прячет лицо за ладонями.

— Там какой-то компромат? — спрашиваю у неё, пока Виолетта Климовна уходит за семейным фотоальбомом.

— Там позорище…

— Да ладно тебе. Я потом тоже свои покажу, у меня их много. Мама меня с самого рождения постоянно снимала.

— В-о-т, — тянет нараспев Клинская старшая, усаживаясь за стол и поглаживая пухлый альбом. — Это Машенька сразу после роддома, — открывает первую страницу.