За Тихим Доном - Вийя Шефф

Мне нравится её реакция.

— Шолохов! — топает ногой.

Подхватываю и усаживаю на спинку дивана. Развожу её ноги, она обхватывает меня ими за талию.

— Ревнуешь? — глажу по волосам.

— Да!

— Напрасно. Мне плевать на всех других. Только ты…

Отвожу её халат в стороны, освобождая грудь. Губы скользят по коже. Стонет и вцепляется пальцами в обивку мебели.

Языком по соскам. Покрывается мурашками.

— Ты одна, — скольжу рукой по бедру к заветному месту.

Закусывает губу и откидывает голову, когда погружаюсь в неё.

Сука, мне её всегда мало.

Ощущения чумовые, словно в кипяток опустили и бросили шнур двести двадцать. Не сразу понимаю, отчего так.

Без защиты… Доходит…

Высший кайф…

Доводим друг друга до пика и мне приходится покинуть её, не почувствовав, как она кончает. Сперма заливает Машин живот, а я пальцами довожу её оргазма.

Виснет на мне от бессилия.

— Что это было? — шепчет в плечо.

— Отсутствие резины, — целую в макушку.

— Я хочу до конца, — кусается.

— Тогда могут быть дети. А у меня диплома нет, — посмеиваюсь.

— Я схожу к врачу, чтобы прописал таблетки. Прямо сегодня.

— Хорошо. — Запахиваю её халат. — Пошли в душ.

Подгоняю шлепком по заднице. Подпрыгивает, взвизгивает и со смехом несётся в ванную.

За завтраком щебечет о планах на день, в который входит обязательный поход к гинекологу. Пока я одевался, она уже успела на приём записаться.

— Во сколько ты приедешь? — поправляет мне галстук и стряхивает пылинки с пиджака.

— Не знаю. Я позвоню. А что?

— Ничего. Хотя бы примерно…

— В восемь или девять…

Молчаливо и разочарованно кивает головой.

— Машунь, сейчас времена тяжёлые. Как разберусь немного во всём этом, буду пораньше приезжать. Хочешь, я тебе пропуск выпишу? Сможешь ко мне заглядывать.

— И что я там делать буду? — усмехается.

— У нас сметана вкусная. И йогурт твой любимый.

Смеётся, вручая мне кейс.

— Выписывай. Когда я ещё йогурт на халяву поем.

Целую и убегаю.

На улице набираю маму, чтобы узнать о состоянии отца.

— По-прежнему… — выдыхает устало.

Он в сознании, но пока под ИВЛ, дышать самому трудно. Разговаривать не разрешают.

— Понятно…

— Когда приедешь? Несколько дней уже не был.

— Постараюсь в обед вырваться. Больше времени нет. И так последние дни поздно домой прихожу, Маша дуется.

— Дуется? — нервный смешок. — А она думала, что большие деньги сами рекой текут?

— Ничего она не думала, — сажусь в машину. — Ей ровно — есть у меня бабки или нет.

— Не верю.

— Твоё право. Ревнует она, как любящая, — вспоминаю её час назад, готовую меня придушить.

— Ладно… Это твоя жизнь, я вмешиваться не собираюсь. Главное, чтобы счастлив был…

— Я и счастлив, мам. Вот ещё отца подымем, свадьбу сыграем, и вообще буду писаться от этого счастья кипятком.

— Дай Бог…

— Люблю тебя, мамуль.

* * *

В офисе суета.

— Что случилось? — смотрю на снующих туда-сюда сотрудников.

— Так телевиденье приезжает через час. Будут сюжет снимать о заводе, — смотрит на меня возбуждённо секретарша, складывая всё аккуратно на своём столе.

— Какое телевидение, Ксения Анатольевна? Я разрешение не давал.

— Так отец ваш. Ещё три недели назад…

— Почему не предупредили? — прожигаю её взглядом. Съеживается — накосячила.

— Я предупреждала их, что Иван Дмитриевич в больнице и не сможет дать интервью. Они согласились подождать. А полчаса назад позвонили и сказали, что приедут, хотя с вами пообщаться… — промямлила.

— Пиздец какой-то! Позвонить мне?

— У вас занято было…

Конечно, занято, с утра всем что-то надо.

— Я же не готов!

— Они список вопросов примерный прислали, — отдаёт мне.

История, развитие, перспективы.