За Тихим Доном - Вийя Шефф

— А я тебя очень, — пробираюсь к ней, словно хищник, на четвереньках.

Мычит от моих поцелуев, которые не дают ей ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Да, я грубый и безжалостный, но и ты такая же. Полосовать моё сердце своими поступками — это жестоко. Убийственно жестоко. Даже не дав шанса…

Руки блуждают и изучают стройное тело: ягодицы, живот, грудь. Брыкается, упирается локтями в грудь. Макияж от слёз размазался по лицу.

— Ты говорил, что не тронешь, — пищит от упорства.

— Я этого не говорил, — мой голос хриплый. — Я сказал, что насиловать не буду.

— А что ты делаешь сейчас? — всхлипывает.

Я ослабляю хватку, задумавшись, и она пользуется этим. Пинает и переваливается через спинку дивана.

— Далеко не убежишь, — ухмыляюсь и поднимаюсь.

Прыжок и я почти рядом. Маша взвизгнула и побежала в сторону спальни.

— Отлично, прямо, куда нужно пришла. — Встаю в дверях.

Клинская озирается по сторонам, застряв между огромной двуспальной кроватью и дверью в гардеробную. Открывает её, понимает, что попасть туда — это ловушка и мечется к кровати, пытаясь её перебежать.

Всего пара шагов и хватаю её за ногу. Падает лицом вниз. Подтягиваю и переворачиваю на спину.

— Перестань от меня бегать, — прижимаю к кровати своим телом. — Это моя квартира, я здесь каждый сантиметр знаю — негде спрятаться.

Все эти догонялки и Машино сопротивление вызывают жуткое желание. В голове так и стучит " возьми её". Но я же не маньяк или насильник. Руки опускаются — не могу я силой заставить…

Клинская опять пользуется моментом и ускользает из-под меня, а выбежав из комнаты, подпирает стулом дверь.

Бестолковая!

Один хороший пинок и она открывается.

Нахожу Машу в кухне. Стоит зарёванная и держит перед собой нож.

— Не подходи!

Не слушаю. Приближаюсь так близко, что острый кончик лезвия немного входит в мой живот, на белой футболке появляется капля крови.

— Давай, валяй! Убей меня! Ты же хочешь от меня избавиться. Отличный способ! — хватаю её за руку и слегка дергаю на себя.

Больно. Нож режет кожу. Но мне больше интересно, что сейчас в её глазах. Страх, ужас, смятение. Она не сможет…

Отпускает ручку и я, завладев ножиком, возвращаю его на место в подставку.

— Не так просто убить человека, Машенька, — веду головой то в одну сторону, то другую, похрустывая шейными позвонками. — Для этого нужно обладать холодным разумом и ненавидеть людей. Или очень сильно любить…

Она округляет глаза, думая, что я готов на её убийство.

— Успокойся. Я не буду тебя убивать. Ты мне живая нужна.

— Для чего?

— Любить… Зачем ещё…

— Шолохов, обратись к врачам. Ты больной. Я устала тебе повторять — между нами ничего не будет. Ты мне омерзителен.

— Бла-бла-бла, — отворачиваюсь от неё ненадолго, чтобы взять графин и попить воды.

На мою голову с глухим звоном обрушивается что-то тяжелое. В глазах мутнеет от боли, и появляются красные пятна. Прежде чем отключиться, я поворачиваюсь к Маше и вижу её с чугунной сковородой для гриля в руках. А ещё её огромные синие испуганные глаза.

А дальше всё… темнота…

* * *

— Ай…

Хватаюсь за ужасно ноющую голову, очухиваясь на полу кухни.

Протягиваю руку к затылку, где боль самая сильная. Огромная шишка и что-то липкое.

Кровь… Смотрю на свои испачканные пальцы.

— Маша…

Не слышу почти свой голос. Просто хрип, царапающий горло.

Цепляясь за ручки шкафов кухонного гарнитура, поднимаюсь и, перетаскивая ватные ноги, иду к холодильнику. Достаю какой-то пакет из морозилки и прикладываю к гематоме.

Блядь… Не слабо отоварила по башке…

На сто процентов уверен, что её уже давно в квартире нет. Ключ, который положил, когда пришли, из кармана исчез.

Сколько я валялся без сознания?

Почти час… Показывают наручные часы.

Пиздец…

Что вообще со мной происходит?