— Детка, — выдыхает он, обхватывая мою щеку одной рукой. — Ты не можешь так поступить с собой. Это вредно для здоровья, а ты мне нужна здоровой.

— Но… он мой брат.

— Он мертв.

Я моргаю, и по щекам текут слезы.

— Я знаю это. Но он все еще нужен мне.

— Нуждайся больше во мне.

Его слова выдают неуверенность, о которой я и не подозревала. Я смотрю в его глаза, по — настоящему смотрю — и вижу то, чего никогда раньше не видела — неуверенность в себе. Зелень в его глазах становится ярче, создавая эффект непролитых слез, которые грозят пролиться.

— Ты действительно нужен мне, — говорю я ему.

— Этого недостаточно.

— Не смей выбирать меня, а не его.

Я поворачиваюсь обратно к Пику, в то время как Деклан не сводит с меня глаз.

— Это должно закончиться, Элизабет. Ты должна начать принимать свои таблетки. Мне необходимо, чтобы ты была здоровой.

Я не смотрю на него, когда он говорит это, вместо этого я сосредотачиваюсь на Пике, и у меня текут слезы.

— Он прав.

— Нет.

Пик подходит ко мне и заползает на кровать, садясь с другой стороны от меня, напротив Деклана.

— Нет! — горячо повторяю я, чувствуя, как волокна моей души разрываются на части.

— Ты не можешь продолжать так цепляться за меня.

— Но ты мне нужен.

— Я больше не могу позволить тебе так поступать с собой, — говорит Деклан, и когда я оглядываюсь на него, я плачу,

— Но он мне нужен.

— И ты мне нужна. Ты должна отпустить его, — настаивает он. — Ты должна принять свои таблетки и поправиться.

Я снова поворачиваюсь к Пику, и когда я это делаю, Деклан прерывающимся голосом добавляет:

— Как бы сильно он ни был нужен тебе, ты нужна мне больше.

— Я не хочу терять тебя, Пик.

— Все будет хорошо.

— Это не нормально. Все это не в порядке.

— Пришло время отпустить меня.

Его просьба превращает кусочки моего сердца в пепел. Я чувствую это — обжигающий жар и волдыри внутри меня, и, кажется, я не могу плакать достаточно сильно, чтобы умерить пламя. Как мне отпустить его, когда я не знаю, как прожить без него и дня?

— Не оставляй меня! — Я отчаянно всхлипываю.

— Детка, меня убивает то, что я вижу тебя такой, — говорит Деклан, останавливаясь рядом со мной.

— Попрощайся со мной, Элизабет.

Мое лицо искажается, когда агония от потери брата навсегда сжимает мое сердце, парализуя желудочки. Слезы текут по моим щекам, режа меня, как осколки льда.

— Не оставляй меня.

— Ты самая лучшая сестра, какая только может быть у кого — либо, и мне так повезло, что ты была моей.

— Не смей прощаться, Пик.

— Посмотри на Деклана. Посмотри, что мы с ним делаем.

Я поворачиваюсь в сторону и вижу, что Деклан одной рукой обхватывает голову, а другой держится за меня, и он плачет.

О, боже мой, он плачет.

— Деклан, пожалуйста, не пла…

— Ты нужна мне, — отчаянно умоляет он.

— Мы не можем продолжать это.

Я смотрю, как слезы текут по лицу Деклана, и это удар под дых — видеть, как сильно ему больно. Человек, который никогда не ломался, теперь рушится передо мной — из — за меня. Каждая его слеза — это трещина в моем разбивающемся сердце, прокладывающая себе путь глубже в нежные ткани.

Я не могу так с ним поступить.

Я люблю Пика. Он жертвовал собой снова и снова, всей своей жизнью, просто чтобы защитить меня и нет слов, чтобы выразить, как много он значит для меня. Но теперь моя очередь защищать. И именно о Деклане мне нужно заботиться, потому что он нужен мне сильным, чтобы он мог заботиться обо мне в ответ.

Как бы сильно это меня ни убивало, я копаюсь глубоко во всех своих загноившихся ранах, чтобы найти в себе силы попрощаться.

— Я никогда бы не выжила в этом мире без тебя, Пик.

— Но ты все — таки выжила. И с тобой все будет в порядке без меня.

— Я люблю тебя.