Сплит (ЛП) - Дж. Солсбери

— Возвращайся к нам. Не позволяй этому стать концом. — Мой нос горит, а глаза наполняются слезами. — Знаю, это эгоистично, но я хочу еще время, чтобы компенсировать потерю нашей дружбы. — Опираюсь локтями на кровать. — Сожалею о том, что произошло тогда в баре с Лукасом. Если бы я не испортила отношения между нами давным-давно, ты бы знала, что у меня есть к нему чувства. — Я смаргиваю слезы, представляя его запертым в камере. — Я люблю его, Сэм. И он тоже любит меня. — Опускаю лоб и смахиваю слезы, когда они вырываются на поверхность. — У него никогда не было никого, кто мог бы его спасти, и я не буду еще одним человеком в списке людей, которые его подвели. Больше никогда не брошу того, кого люблю.

Тихо проходят минуты и переходят в следующие, и впервые с момента смерти мамы я молюсь. Посылаю искренние просьбы и умоляю Бога, чтобы Сэм пережила это. Чтобы Лукас, наконец, получил перерыв, которого он так отчаянно заслуживает, и у него появился бы шанс прожить жизнь, свободную от страха и наполненную миром.

Погруженная в свои молитвы, я вздрагиваю при звуке шепота моего имени.

Моргая, я открываю глаза и вижу, как миссис Кроуфорд снимает свою сумочку и ставит ее на пол, прежде чем подойти ко мне.

— Ты рано. — Ее взгляд перемещается с меня на Сэм, и она хмурится.

Я слежу за ее взглядом, и мое сердце сжимается от того, что она должно быть чувствует, видя свою дочь в таком состоянии.

— Да, мне нужно было увидеть ее.

Она переходит на другую сторону кровати и садится на край.

— Полагаю, ты слышала, что они арестовали того тихого мальчика для допроса.

Я киваю.

— Он этого не делал. Не могу это доказать, но я просто… что-то не так.

Она мычит в согласии.

— Все в этом далеко не так. — Ее руки держат свободную руку Сэм, и она наклоняется, чтобы поцеловать ушибленный лоб своей дочери.

— Да. Я лучше пойду. — Хочу зайти и посидеть с Лукасом так долго, как получится. Посылаю маме Сэм, как я надеюсь, ободряющую улыбку. — Позвоните мне, если она проснется?

— Конечно.

Я нежно целую Сэм в голову и посылаю последнее безмолвное сообщение.

Проснись. Помоги мне спасти его.

Лукас

Время течет медленно, а сон отказывается приходить. Я смотрю в потолок этой маленькой камеры, потому что каждый раз, когда закрываю глаза, вижу только Шайен. Во время моего ареста ее лицо омрачает мука. Звук ее протестующего крика звенит у меня в ушах до сих пор, и осознание того, что она где-то далеко, причиняет мне боль и убивает сильнее, чем возможность того, что я сяду в тюрьму за преступление, которого не совершал.

— Мензано.

Я съеживаюсь при звуке своей фамилии, но сажусь и опускаю ноги на пол. Спину сводит от лежания на стальной платформе с тонкой обивкой.

— К вам посетитель. — Помощник шерифа, которого я никогда не встречал, распахивает дверь.

Вспышка темных волос заставляет мое сердце бешено колотиться, и я бросаюсь к решетке как раз в тот момент, когда глаза Шайен находят мои. Она благодарит помощника шерифа и подходит, чтобы встать прямо за ярко-желтой линией, нарисованной на бетоне. Ее глаза скользят по моему лицу, шее, груди и к ногам.

— Они сказали, что я не могу подойти достаточно близко, чтобы прикоснуться к тебе. — Боль в ее голосе заставляет все внутренности за моими ребрами болеть.

— Все в порядке. Видеть тебя достаточно.

Она наклоняет голову, щурясь.

— С тобой все в порядке?

Жар ползет по моей шее от того, как я, должно быть, выгляжу за решеткой в своих спортивных штанах и одолженной футболке.

— Я в порядке. Да.

С ее губ слетает вздох, и плечи немного опускаются.

— Это все ошибка, Лукас. Точно ошибка.

— Знаю. То есть я уверен, что не причинил бы вреда Сэм, и Гейдж…

Это самонадеянно говорить, что он тоже никогда не причинил бы ей вреда?