Обвиняемый - Рин Шер

Когда один офицер начинает надевать на меня наручники и зачитывает мне мои права, я наблюдаю, как другой наклоняется, чтобы поднять что-то с земли в перчатках.

— Это твое? — Спрашивает он, кладя это в пакетик.

Когда я вижу, что это такое, мой желудок скручивает еще сильнее. Это презерватив, который мне дал Мейс. Должно быть, он выпал у меня из кармана, когда я вытащил свой телефон.

Это выглядит не очень хорошо для меня. Тем не менее, он не использованный, так что это должно сработать в мою пользу, верно? Они не могут использовать это против меня, не так ли?

Когда меня уводят в каком-то шокированном состоянии, я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Дженнифер, которая находится с парамедиками.

Взглядом я пытаюсь донести до нее, что это был не я, что я просто пытался ей помочь, что я заботился о ней больше, чем она знает, уже много лет.

Разве она не знает, что я никогда бы не сделал ничего подобного ни с ней, ни с кем-либо еще?

Разве она не знает, что меня тошнит от одной мысли об этом?

Если выражение ее глаз, когда она плотнее натягивает одеяло на свое тело, является каким-либо ответом, то она вообще ничего этого не знает, и это чертовски больно.

— Я думаю, что он меня накачал наркотиками, — продолжает она разговаривать с парамедиками, глядя прямо на меня.

— Все в порядке, — шепчу я себе. — Со мной все будет в порядке.

Она вспомнит, что это был не я, на ней найдут другие улики, доказывающие мою невиновность, и к утру меня отпустят.

Они поймут, что это был не я.

Они должны это сделать.

Глава 1

Реми — Сегодняшний День

Туда-сюда. Туда-сюда. Я потираю большим пальцем кончики своих пальцев, снова и снова, заканчивая четным числом. Не имеет значения, сколько раз я скольжу по ним, главное, чтобы это было четное число, на котором я заканчиваю.

Это примерная степень моего ОКР. То есть, у меня нет ОКР. Это просто привычка, которую я выработала в неуверенные, волнующие или нервные времена на протяжении многих лет.

Я полагаю, что эта ситуация подпадает под все три категории.

Я, наконец, останавливаю подкаст с расследованиями, который слушала, собираю свои длинные черные волосы в беспорядочный пучок и открываю дверцу своей машины, все еще не отрывая глаз от прекрасных цветов, нарисованных передо мной в небе, когда солнце садится за океан.

Запах океана сразу же ударяет мне в нос. Запахи рыбы и соли смешаны вместе. Я не могу сказать, что я их большой поклонник.

Но я не могу жаловаться. Если я повернусь на триста шестьдесят градусов, я не увижу вокруг ни одного фотографа. Никто не прячется в кустах, готовый поймать меня в странном кадре, которым они могут манипулировать и искажать, чтобы соответствовать своей истории.

Такова, к сожалению, была моя жизнь с широко известным отцом-магнатом и матерью — светской львицей.

Если бы не тот факт, что я выгляжу, как точная копия своих родителей: черные волосы и полные губы моего отца, карие глаза и форма носа моей матери, я бы подумала, что меня подменили при рождении из-за того, насколько я от них отличаюсь.

Не поймите меня неправильно, я действительно жила той жизнью, которой живут они. Я ходила на вечеринки. Я позировала для фотографий. Я встречалась с известными мужчинами… Но я ненавидела каждую секунду этого.

Мой телефон пищит у меня в руке, и я улучаю момент, чтобы прислониться к машине и проверить все сообщения, которые я получила, пока была за рулем.

Мой желудок мгновенно наполняется ужасом, когда я вижу первое сообщение.

Папа: Ужин в Матрон в субботу вечером. Я ожидаю, что на этот раз ты будешь больше улыбаться.

Стэнли Мердок не очень приятный человек для большинства людей, и учитывая тот факт, что я никогда не говорила ему, что ухожу, думаю, что вряд ли все пройдет гладко. Конечно, я несколько раз угрожала этим, но так и не доводила дело до конца.